Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого

Однако эта победа уже не могла изменить печального для русов итога войны. Подлинный реванш пришлось брать не на полях сражений.

Глава 4. "ЗЕМНОЕ" И "НЕБЕСНОЕ"

Между войной и миром (1043-1046)

Поражение русского войска было большим потрясением для княжего двора. В глазах людей того времени внезапно поднявшаяся буря не могла быть случайным явлением. Распространился слух, будто грекам помогло вмешательство свыше. Летописец позже запишет, что, когда русские приплыли к Царьграду, греки "изыдоша на море, и начаша погружати в море пелены Христовы с мощми святых, и Божиим гневом возмутися море". Под влиянием подобных настроений уничтожение русской флотилии было воспринято в Киеве как наказание Божие.

Иларион откликнулся на события 1043 г. "Молитвой к Богу от всея земли нашея". В распространенных редакциях его сочинений "Молитва" следует сразу за "Словом о законе и благодати". Но какая разница между этими произведениями! Жизнеутверждающий тон "Слова" сменяется в "Молитве" покаянным настроем. Больше нет речи об исторических успехах Русской земли, о торжестве христианской веры и благодатном покрове, распростершемся над Божьим Градом. Вместо этого Иларион взывает к Творцу с одной-единственной просьбой: не погубить "малое стадо", тяжко согрешившее перед Ним: "Аще и добрых дел не имеем, но многыя ради милости Твоея спаси нас, мы бо люди твои и овцы паствы Твоей… Не остави нас аще и еще блудим, не отверзи нас аще и еще согрешаем перед Тобой… Не помяни многых грех наших, прими нас обращающася к Тобе, сотри список грехов наших, укроти гнев… Ты бо еси Господь владыка и творец и в Тобе есть власть или жити нам, или умрети".

Русские люди провинились перед Богом тем, что не соблюли Господни заповеди, "к земному приклонихомся" и "поработихомся грехови". "Нет среди нас ни единого, - сетует Иларион, - кто о небесном тщащася и подвизающа, но все о земном, все о печалех житейских, ибо оскудела преподобными земля!" Однако он не допускает и мысли, что это Бог отвернулся от русских людей: "Не Ты оставляешь и отвергаешь нас, но мы не взыскуем о Тебе…" Иларион просит Бога проявить терпение и не сделать Русской земле то, что Он сделал Иерусалиму: "Терпел нас и еще долго терпи, остави гневный Твой пламень… Сам направь нас на истину Твою… И пока стоит мир, не наводи на нас напасти искушения, не предай нас в руки чуждых, да не прозоветься Град Твой градом плененным и стадо Твое пришельцами в земле не своей. Да не рекут страны: где есть Бог их?"

^{Софийский собор в Новгороде} 

Явленная под стенами Царьграда неблагосклонность Бога к русскому воинству была слишком тревожным знамением, чтобы отнестись к ней как к преходящей военной неудаче. Илариона, как, видимо, и многих других при дворе Ярослава, преследовали опасения, что сокрушительное поражение русского оружия может серьезно пошатнуть позиции христианства в Русской земле. И берестовский пресвитер молит небесного владыку: "Не попущай на нас скорби и глада и напрасных смертей, огня, потопления, да не отпадуть от веры нетвердые верою. Мало показни, а много помилуй, мало язви, а милостивно исцели, вмале опечаль, а вскоре увесели, яко не терпить наше естьство долго носити гнева Твоего, яко стебель огня. Но укротися, умилосердися… продолжи милость Твою на людех Твоих, ратныя прогони, мир утверди, страны укроти… сущая в рабстве, в полоне, в заточении, в оковах, в плавании, в темницах, в алкоте и жажде, и наготе, - вся утеши, вся обрадуй, радость творя им и телесную, и душевную". Последние строки - это, конечно, о Вышате и его товарищах, томившихся в византийском плену.

Ярослав прислушался к голосу своего духовного наставника. Заботы о "земном" были оставлены ради "небесного", то есть укрепления христианских основ русской жизни. Не случайно последнее десятилетие жизни Ярослава (1044-1054) в Повести временных лет так бедно на политические события - их собственно и нет вовсе, за исключением похода 1047 г. в Мазовию, но борьба против язычников, разумеется, не рассматривалась как предосудительное попечение о "земном".

У нас нет возможности осветить во всех подробностях религиозно-церковную деятельность Ярослава в 40-х гг. XI в. От мероприятий в этой области летопись сохранила только известие о построении храма Святой Софии в Новгороде и заметку под 1044 г. о перезахоронении останков Ярославовых дядей, жертв междоусобной брани Святославичей: "Выгребоша 2 князя, Ярополка и Ольга, сына Святославля, и крестиша кости ею, и положиша я в церкви святыя Богородица [Десятинной]".