Эпоха героев и перегретого пара

- Князь? Но сэр Эдвард подтвердит, что разговор шёл только о бизнесе и недвижимости. Кому, по-вашему, поверят присяжные?

- Неподкупному свидетелю. В вашей отсталой Англии время замерло, словно в болоте. У нас в Европе прогресс мчится семимильными шагами.

Строганов высунул руку наружу и требовательно махнул. Через секунду на его коленях появился увесистый саквояж.

- Ты даже не изволил поинтересоваться, зачем я его таскаю с собой. Англичан как обычно губят спесь и самоуверенность.

Похолодев, баронет услышал сквозь треск собственный голос, произносящий роковые слова.

- Вы отнесёте это в полицию?!

- Зачем же, - переводчик закрыл саквояж и вернул его сообщнику, снова взявшись за пистолет. - Отнюдь.

- Снова убьёте кого-нибудь невиновного.

- Ну, вы сами с братом запустили ход событий в печальном направлении, поэтому - не обессудьте. Единственное, что могу обещать вам: следующими трупами окажутся не ваши родственники, а дети кого-либо из самых влиятельных особ Британии. Вот они-то и услышат эти слова, а также рассказ, из-за какого постыдного преступления братьев Кунардов гибнут их чада. Только после этого я уничтожу твоих братьев, сестёр и всех ваших детей, чтобы Богом проклятый род Кунардов исчез с лица земли. Я много грешил, но сим святым делом непременно получу прощение любых грехов.

Опасения Паскевича в неоправданной и необузданной жестокости Строганова - были ничтожны по сравнению с ужасом, обуявшим Кунарда. Баронет не знал прошлого одноглазого человека, как и то, что служба в К.Г.Б. оставляет неизгладимый отпечаток на душе.

- Да, у вас Фёдор. Его потеря будет ударом для князя Паскевича, но Россия переживёт. Вы можете спрятаться, уехать в колонии, сменить имя. Что же, прячьте заодно братьев, сестёр, племянников, живите как затравленные. Я продолжу убивать детей ваших вельмож, пока они не найдут и не доставят на блюде головы оставшихся Кунардов, словно голову Иоанна Крестителя.

- Британия не потерпит подобного унижения! - баронет с размаху кинул на сукно последний козырь.

- При чём тут Британия? - удивился человек с пистолетом. - Я представляю группу господ, не заинтересованных в том, чтобы наших детей захватывали в плен ради гнусных торгашеских целей. Между нашими государствами мир и взаимопонимание. А доказательство вашей подлости, приведшей к гибели невинных людей сейчас и, возможно, таких же в дальнейшем, могут послушать и премьер, и королева. В их глазах вы и остальные Кунарды - безродные выскочки, опозорившие рыцарский титул, вами пожертвуют без колебаний. Не нужно всех британцев мерить по своей, очень низкой мерке.

Козырь, битый неумолимой логикой одноглазого злодея, съёжился и слился цветом с зелёным сукном. Баронет примолк, не в силах признать поражение, потом промолвил:

- Фёдор Паскевич в Ирландии. Я могу обеспечить его прибытие в Лондон не ранее чем через две недели.

- Через десять дней в Кале. А после вакаций он вернётся на учёбу. Чему вы удивляетесь?

- А если вдруг...

- С ним что-нибудь случится, я не собираюсь терять времени на разговоры. Сокращу население Британии на три десятка нелюдей-Кунардов, тем самым окажу услугу Альбиону. Так что от души рекомендую принять все возможные меры, дабы с головы Паскевича-младшего волос не упал. Даже случайная его смерть спустит на вас всех собак, - он убрал пистолет. - Десять дней, включая сегодняшний. Время пошло.

Русский покинул экипаж не прощаясь, хоть сейчас это не выглядело по-английски. Через пять минут вернулся напуганный кучер.

- Гони в Лондон! - крикнул ему баронет. Повеление уродливого разбойника стоило выполнить как можно живее.

Фёдор переправился в Кале на девятый день, премного удивлённый спешкой. В Плимуте он написал письмо отцу в Гомель, предупреждая о неожиданном приказе и задержке, конверт отдал учтивому офицеру Королевского флота, моряк пообещал его отправить тотчас же. Фельдмаршал, готовый уже застрелить Строганова, рассыпался в благодарностях, но тот холодно отстранился.

- Встретимся на Пасху, сударь. Прошу приготовить к тому времени полмиллиона.

- Всенепременно! И я полагаю...

- Оставим это, ваша светлость. Меж нами не может быть дружбы и иных отношений. Берегите Юлию Осиповну, Володю и Федю Достоевского. Прощайте.

Во время подготовки кентского злодеяния, в коем Строганову помогло лондонское отребье за хорошие деньги, граф случайно напал на след мистера Гладстона. Ниточка ведёт к негодяю, который обрёк русского на годы страданий и унижений, разлучил с семьёй. Чем заняться, когда не останется кому-либо мстить, Александр Павлович пока не задумывался. Какая-то часть его сознания смирилась с мыслью, что, продолжая в том же духе и не чураясь самых низких методов, он отдаляется от заветной цели. Князь, выходит, выручил сына, обратившись за помощью и не замаравшись лично, оттого остался чистым и может смотреть в глаза Юлии Осиповне, без терзаний и воспоминаний о недостойных поступках.