Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом

Взгляд Цана на эдикт Константина 312 года представляется наиболее верным и заслуживающим внимания, но и он требует поправок и пояснений. С Цаном следует согласиться, что Константин издал не какой-либо в собственном смысле новый указ, но что он лишь пояснил тот указ, какой издан был Галерием. Без сомнения, это пояснение по своим требованиям касательно христиан не превышало того, что высказано было и Галерием. Но, во всяком случае, нельзя разделять предположения Цана, что эдикт Константина мог даже быть издан при жизни Галерия, так как для такого предположения нет прочных оснований; а Кейм, со своей стороны, ясно доказал, что эдикт появился лишь в 312 году*. Это раз. Затем, Цан, в сущности, не дает ясного понятия о содержании указа Константина, не разъясняет, насколько он был близок к эдикту Галерия 311 года и не было ли в нем чего-либо такого, чего не было в этом последнем? Почему эдикт 312 года представляется тяжелым для христиан с точки зрения Миланского эдикта? Если о содержании эдикта Константина 312 года судить по грамоте Максимина того же года (а на это мы имеем право), то представляется, что содержание Константинова эдикта ничем существенно не разнилось от эдикта Галериева 311 года. Эдиктом 312 года не отменялась общая религиозная толерантность, провозглашенная Галерием, ибо из эдикта Максимина видно, что этот император, подобно Галерию, объявлял:"Если есть упорствующие в своем суеверии, пусть каждый из них по произволу следует собственному расположению — кто хочет, пусть обратится к служению богам"(т. е. язычеству)**. Далее, несомненным представляется, что эдикт Константина 312 года держался неопределенной терминологии касательно христиан, давая им свободу религии не в качестве религиозного общества, а в качестве особого народа, имеющего свое определенное богослужение, какое имели другие известные народы древности. Ибо эдикт Максимина, подобно известному эдикту Галерия, все еще продолжает говорить о каком-то"народе христианском"***, имеющем свой"собственный национальный культ". Далее, эдикт Константина 312 года не был чужд желания, чтобы христиане, покидая свою веру, присоединялись к культу римскому. В эдикте Максимина, как и в эдикте Галерия, говорится:"Кто хочет (из христиан), пусть обратится к служению богам"(языческо–римским) и еще:"Подчиненных нашей власти нужно привлекать к почитанию богов ласками и увещаниями, но принимать только тех, которые обратятся к служению богам по своей воле". Наконец, указ Константина 312 года не выражал никакого почтения к христианской религии, он называл христианство нелестным именем"суеверия". Ибо из эдикта Максимина открывается, что здесь, как и в указе Галерия, христианство названо суеверием: Таково было содержание эдикта Константина 312 года, если мы восстановим оное при помощи эдикта Максиминова, объявленного в том же 312 году, несомненно, под влиянием вышеназванного эдикта Константинова.

______________________

* Die rom. Toleranzedicte. S. 220.

** Что действительно и указ Константина 312 года провозглашал религиозную толерантность, это видно из начальных строк Миланского эдикта, в которых заключается краткая характеристика первого указа; здесь говорится:"Уже давно усмотрев, что свободы богослужения стеснять не должно, что, напротив, надобно предоставить уму и воле каждого заботиться о божественных предметах по собственному чувству, мы еще прежде (т. е. указом 312 г.) повелели как всем другим, так и христианам сохранять веру и богослужение своего общества". См.: Евсев. X, 5.

*** Евсев. IX, 9. Ср.: Keim. Die rornisch. Toleranzedicte. S. 229.

______________________