Эпоха и кино

Эйзенштейн — великий режиссер, неутомимый новатор создал поразительной ясности и огромной реалистической силы сценарий Былое отрицание психологизма, правомерности внимания к индивидуальности переросло с годами в свою противоположность. Эйзенштейн в этом замысле предстает ярым психологом, выясняющим неразрешимые тайны личности царя Ивана IV. Сложность задачи требует полного напряжения сил. Несколько лет изнурительной работы над фильмом об Иване Грозном дали противоречивые результаты. Выдающиеся результаты в режиссуре многих эпизодов и сцен, поразительные по силе экспрессии актерские работы, гениальная музыка Прокофьева, грандиозные открытия кино в постижении искусства трагедии и вместе с тем пугающие провалы идейнонравственного характера, неправомерное смещение смысла задуманной кинотрилогии к внутренней трагедии царя-деспота. Последняя работа Сергея Михайловича Эйзенштейна — 1-я и 2-я серии «Ивана Грозного» — творение неоценимых художественных достоинств и одновременно фильм, показывающий, как нарочитость взгляда, усложненность формы мешают постижению исторической правды.

Осмысление заключительной фазы эйзенштейновского творчества способно обогатить киноискусство. И я не могу пройти мимо этой работы, осуществлявшейся у меня на глазах.

…С тяжелыми боями, при большом неравенстве сил, преодолевая внутреннее сопротивление со стороны бояр, царь Иван IV вышел к Балтийскому морю. Во время сражения он увидел его волны. В восторге царь обращается к Малюте Скуратову, но тот смертельно ранен, и Грозный поднимает умирающего Малюту, чтобы тот мог видеть свободное море. Большая волна наступает на царя, но тот посмотрел на нее своим суровым взглядом — и волна склонила свою пенистую вершину и покорно стелется к его ногам.

— На морях стоим и стоять будем! — говорит царь.

Так должна была заканчиваться кинотрилогия «Иван Грозный».

Сергей Михайлович Эйзенштейн, говоря о целях и задачах своего фильма, часто подчеркивал важность осознания Иваном IV целей Ливонской войны.

Первая серия фильма снималась в Алма-Ате. По принципам целесообразности кинематографического производства съемки для всех трех серий должны были идти одновременно, но на Балтийском море шла война. Режиссер Эйзенштейн с нетерпением ждал того дня, когда Балтийское море станет свободно. «Скоро, скоро Прибалтика будет освобождена, и я выйду с аппаратом на берег моря и сниму заключительные кадры своей трилогии об Иване», — говорил он.

Много лет готовясь к работе над «Иваном Грозным», Эйзенштейн пытался решить проблему кинотрагедии. Он считал, что у киноискусства есть свои специфические средства для создания высокой трагедии, и искал характер, биографию, материалы, на основании которых можно было бы осуществить свою творческую мечту. Иван IV справедливо представлялся Эйзенштейну личностью весьма противоречивой. Великие дела по объединению Русского государства, борьба за независимость происходили в напряженной борьбе с удельной боярской аристократией. Будучи царем с трехлетнего возраста, Иван насмотрелся на интриги, козни, внутренние распри окружавших его бояр.

В своей кинотрагедии Эйзенштейн хотел показать, как окружающая среда формировала «грозный» характер Ивана, как в силу необходимости он стал основателем русского военного искусства, положил начало организации регулярного войска. С взятием Казани прекратились опустошительные набеги на русские земли. Присоединение Сибири, Астраханского ханства и, наконец, Ливонский поход — все это осуществлялось во имя задач национального развития России. И вместе с этим — сопротивление реакционного боярства, измены даже со стороны самых близких друзей и родных.

В образе Ивана IV Эйзенштейн хотел показать человека сильной воли и характера, проявлявшего огромную настойчивость и энергию в достижении поставленных государством целей, показать его как блестящего дипломата и искусного полководца, решительного и опытного политика. Эйзенштейн хотел показать атмосферу заговоров и измен и исключительную твердость Ивана в борьбе со своими противниками. Трагические обстоятельства личной жизни, обстановка ожесточенной и вероломной борьбы формировали характер Ивана IV, сделали его вспыльчивым и раздражительным. Все эти обстоятельства Эйзенштейн считал исключительно интересным материалом для создания подлинной трагедии. С одной стороны, Грозный должен был предстать перед зрителем как «за отечество стоятель», с другой — как жестокий и необузданный человек с неуправляемым характером.