Эпоха крестовых походов

Во Франции, где дробление в Х в. достигло крайних пределов, образование феодальных государств начинается в XI в. и заканчивается в XII в.; их около сорока. Лишь не многие принадлежат епископам; в большей части господствуют светские князья; они называют себя сначала герцо гами или графами, а позже (в XII в.) прибавляют к этому титулу имя своей области (герцог Бургундский, граф Ан жуйский, граф Провансский). Так сложились провинции. Каждая из них остается независимым государством, пока французский король не присоединяет ее к своим владени ям, становясь на место герцога или графа.

В Англии, где король сохранил непосредственную власть над всем королевством, феодальных государств не было.

В Испании, где древнее христианское королевство было уничтожено мусульманами, главы христианских областей поступали так, как поступил в конце IX в. князь Наваррский, о котором говорится в одной хронике: «Восстал ко роль в Пампелуне». Каждый из них принимал титул короля и поэтому численность соответствовала численности коро левств, провинций.

В Италии и Германии дробление, благодаря противодей ствию императорской власти, совершилось позже. Феодальные государства образовались только в XIII в., и в более раз нообразных формах, нежели во Франции: в Италии — благодаря папству, сицилийским норманнам и могуществу городов, в Германии — потому, что часть земель принадлежа ла духовным князьям и среди светских князей дольше дер жался обычай делить поместье между всеми сыновьями.

Но во всех странах феодальные государства, раз сложив шись, деятельно способствовали разрушению того, что еще оставалось от феодального порядка.

Глава 2 Папство и империя

Спор об инвеституре (1049–1122).

Гильдебранд и папство. 1049–1073 гг. Гильдебранд; его характер и принципы.

Преобразование папских выборов.

Около середины XI в. империя кажется всемогущей, папство — бессильным. Император господствует в церкви, он выбирает пап, и сами римляне уступили ему это право; но чрез мерность этого унижения вызывает могущественную реакцию. Существует многочисленная партия, которая, ввиду расколов и беспорядков в церкви, требует реформ; ее вдохновляет и руководит ею клюнийский орден, влияние которого распространяется по всему христианскому миру. Из среды этой партии встает человек редких дарований и редкой энергии, Гильдебранд, позже папа Григорий VII; он задается целью укрепить церковь и папство, освободить их от земных властей и подчинить церкви и папе императора и королей. Поэтому Рим — то место, откуда можно наблюдать, как развиваются в течение второй половины XI в., судьбы папства и империи.

Гильдебранд; его характер и принципы.Он родился в Соане в Тоскане, около 1020 г. Его отец, Бонизо, был кре стьянин. К этому надо прибавить, что он с ранних лет вступил в монастырь; любопытно отметить плебейское и монастырское происхождение великого преобразователя церкви. Он рано стал жить в Риме, в монастыре св. Марии на Авентине, в то время, когда во всем христианском мире, и особенно в монастырях, говорили о необходимости восстановить порядок и дисциплину в церкви. Он присутствовал при вступлении на престол Григория VI, который купил первосвященство, но хотел воспользоваться им для проведения реформ; он присутствовал и при его низложении, когда на соборе в Сутри (1046) Григорий смиренно признал свою вину: «Я, Григорий, слуга слуг Божьих, признаю себя недостойным римского первосвященства по причине позорной симонии и продажности, которая, благодаря коварству дьявола, исконного врага людей, вкралась в мое избрание на святой престол». Вслед за этими событиями Гильдебранд покинул Рим и вступил в Клюни; по ошибке думали, что он сделался здесь настоятелем. Эти первые впечатления молодости оставили в нем глубокий след. С этих пор его пламенным духом всецело овладевает мысль поднять церковь. Все окружающее поддерживало и усиливало в нем эти чувства: он жил в том могущественном монастыре, который был тогда как бы сердцем христианского мира; всегда занятая одной и той же мыслью, его душа скоро закалилась. Когда он вышел из Клюни, он был уже вооружен теми безусловными и ясными принципами, от которых позже ничто не могло заставить его уклониться.