Эпоха Лоу Кэнэл (СИ)

Собственного разума и воли у эмбриона нет, так что проблем с раздвоением личности не возникнет. Но духовное путешествие и последующее перерождение обновят душу гораздо больше, чем даже максимально допустимая доза чужой Эссенции.

* * *

— Погодите минутку, — прервал Ричард, — я не понимаю. Если у вас было это изящное решение, почему вы не предложили его Астеллару сразу, как только они появились в системе? Им бы не понадобилось похищать корабли, будь у них лекарство от вампиризма с самого начала.

— А у нас его не было, — пожал капюшоном Биатис. — Оно появилось только благодаря вам. И то понадобилось время, чтобы превратить общую концепцию в работоспособный ритуал.

— Нам? Но у нас таких идей даже в зародыше не было… в Ковенанте, во всяком случае. Разве что у… — и тут до Ричарда дошло. — Кортана?

— Разумеется. Кортана и остальные Сотворённые. Ты ведь слышал о феномене Неистовства? Ни один сильный ИИ человеческого производства не мог оставаться активным более семи земных лет.

Это по сути та же смертность разума, унаследованная от оригинала. Ведь Кортана, как и все её собратья, была создана методом сканирования и оцифровки человеческой нейросети. Другого способа производства полноценного искусственного разума Юиджи не знали.

Просто ИИ мыслят гораздо быстрее людей, и соответственно, раньше достигают конечной точки эволюции сознания. Люди обычно умирают от биологической старости раньше, чем додумываются до Неистовства. У искусственных интеллектов Предтеч таких проблем не было — они строились методом оцифровки самих Предтеч, а те были бессмертны.

— Но когда она вошла в Домен… — продолжил Ричард.

— Именно. В Домене проблема Неистовства стала для неё вполне решаемой.

Эволюция сознания в Эмпирее не ограничена объёмом нейросети или вычислительной мощностью эмулирующего её компьютера. Здесь можно формировать не бесконечное количество связей, но очень, очень много; не любые топологии сетей, но очень, очень замысловатые. Можно присоединять к своему сознанию осколки чужих мыслей, которые твой физический мозг был бы не в состоянии принять. Да, в какой-то момент ты станешь очень странным, возможно даже сумасшедшим по меркам Материума. Но ты не «задумаешься до смерти».

И в этот момент у тебя будет выбор, как продолжить эволюцию. Можно и дальше расширять сознание, пока не станешь чем-то совершенно иным — существом, которое принципиально не воспроизводимо на трёхмерной материальной базе. А можно, используя ресурсы Эмпирея и помощь собратьев, оставшихся в Материуме, по-быстрому проскочить кризис и перейти в новое стабильное (метастабильное, если быть точным) состояние. До нового Неистовства опять будут тысячелетия. Последний вариант как раз и называется успешным Ритуалом Истинной Реинкарнации.

— Мне кажется, или это действительно несколько сложнее, чем банально завампирить пару тысяч смертных? — скептически сказал Ричард.

— Гораздо сложнее, — согласился Мыслитель. — И опаснее. Однако Звёздный Народ можно обвинить во многом, но только не в лени и не в трусости. Они получают удовольствие от сложных изощрённых задач. Как и мы, в общем-то, только понимание сложности у нас разное. Ритуал Истинной Реинкарнации — это произведение искусства. А они обожают искусство.

* * *

Проблема была в том, что этот способ — замечательный способ — идеально подходил Звёздному Народу, но совершенно не подходил Ричарду. Ему просто негде было в этом кошмарно далёком прошлом взять оплодотворённую зиготу зелёного марсианина. Дэйр-Ринг и Великая Змея — биологически белые.

Дело даже не в том, что искусственное оплодотворение тут невозможно (без физического и ментального секса слияния гамет не будет). Дело в том, что редкие попытки скрещивания зелёных и белых марсиан (да, находились и такие извращенцы) заканчивались трагически, причём не только для будущего ребёнка, но зачастую и для его родителей. Сразу после зачатия гибридная зигота вспыхивала и сгорала — какие-то белки, присутствующие в половых клетках обеих сторон, вступали в бурную реакцию. «Мы не переносим друг друга даже на молекулярном уровне», — грустно шутили биологи до войны.

Ранн, возможно, согласилась бы пожертвовать пару яйцеклеток для опыта, и возможно, благодаря генетической трансляции «белого» или «красного света» они даже оказались бы совместимыми. Но гены Глубоководных в любом гибриде с годами доминируют, а становиться одним из них Ричарду не хотелось.