Эпоха Мары

Стали модными разговоры о Вечевой республике, о Смутном времени, о традициях народоправства. Любители красивых фраз и хлестких заявлений сызнова поднимали на щит «глубинный народ», заново придумав его лубочный образ. И он ожидаемо совсем не походил на ныне проживающий в стране народ. Ох уж эта интеллигенция! Чем бы дитя ни тешилось… Видимо, власти придерживались подобной же политики. Никого из новых кружков «Вечевиков» и «Народоправцев» не трогали и в медийке не обсуждали. Накал страстей растрачивался, впрочем, как и всегда, впустую.

— Позвольте, но сколько можно привозить этих несчастных мертвецов? Неслыханное оскорбление наших уважаемых партнеров.

— Вы про что, Изольда Владимировна?

— Она про трупы, что наши привозят к посольствам Альянса.

Святогор сегодня был в ударе. Да и Мария блестела глазками. Никак они придумали свежее ночное развлечение.

— Так пусть не шлют к нам своих солдат. Тогда и проблем не будет!

— Но как… Они же имеют право помочь своим союзникам!

— Так и наши орлы имеют право убить их всех!

— Боже, что вы говорите! — одна из еще имперских «правдорубов» старая кошелка Изольда Венгерт закатила глаза. — Это же совершенно не в традициях рыцарства.

Приятель записного патриота Иван Михайлович Потапов, грузный мужчина с шикарной бородой так заржал, что чуть не пролил стопку водки на паркетный пол.

— Господь с вами, Изольдочка! Какое к чертям рыцарство! Эти европейцы никогда не были таковыми. Вы вроде большая девочка, а верите в сказки. Тогда поведайте нам на милость, кто бомбил чернорусские города фосфором и заливал хутора на багнах химией?

— Это грязные инсинуации!

— Да не скажите. Вчера Староимперская комиссия опубликовала доклад. Все доказано взятием проб и свидетельскими показаниями врачей Международного госпиталя. Им то вы верите?

Изольда Владимировна пожала оголенными плечами. Её дни женской красоты давно прошли, но она не хотела замечать свершившихся перемен.

— Это единичные эксцессы!

— Ну да. А так они вели бойню честно. В духе славного европейского рыцарства. Вот, не отходя от кассы. Витовт, ты же у нас специалист по истории шестнадцатого века? Сколько погибло тогда в Саксонии народу во время двадцатилетней войны?

— Четыре пятых населения. Города сносились начисто, жителей насиловали и убивали. Богатых отдавали за выкуп. Сел и хуторов практически не осталось. Ломбардские наемники и герцоги Бургундии и Лотарингии прошлись по северным германцам мечом и костром.

— Вот видите. Вот их настоящие традиции.

— Право, Потапов, вы говорите, как эти проклятые республиканцы. Фи!

Венгерт отошла в негодовании, а Потапов масляно посмотрел ей вслед:

— Какие она фортели при коммунистах вытворяла!

— Ты о чем? — бородач приблизил губ у уху патриоту эротоману и что-то прошептал тому.

— Да ну! Не может быть!

Сейчас вслед «правдорубке» поглядывал и Святогор, о чем-то задумавшись.

— Друг любезный, а не поехать ли нам в нумера? У меня, честное слово, прям засвербило, как вспомнил былые Изольдочкины фортели. Знаю пару покладистых девиц.

— Этого добра и у меня хватает! Но твоя идея мне понравилась, — Святогор кинул взгляд на публику, что смачно выпивала и не менее смачно закусывала. — Вроде всего хватает. Сейчас скажу Маше, что еду по делам.

Потапов еле сдержал ехидную улыбку.

— Я подтвержу, что мы с Нурмухамедом о поставках овощей договаривались. У него офис за городом.

— Можешь когда хочешь, милейший!

— Ускакал, как козлик! — проводил смурным взглядом фаворита хозяйки салона Нахтигаль. Он с утра накачивался скрепной водкой с огурчиками и анчоусами.

— Вольному воля! Зато при деле.

— И денежках.

— Просто кто-то крепко стоит на ногах. Люди во все времена хотят общаться, пить и есть.

— Вот-вот, — передачу Нахтигаля недавно закрыли, бывшие меценаты и кураторы морозились. Перспективы были неясными. Даже в эмиграцию уезжать смысла никакого нет. После первой волны идиотов, в Европе смотрели на либералов из Росии с большим подозрением и презрением. Деньги, затраченные на них, те точно не отбивали.

— А ты не хочешь с соотечественниками замутить что-нибудь эдакое.

Бывшая звезда центрального телевидения пьяно икнул.

— Ты плохо их знаешь. Вот с кем я точно никаких дел вести не собираюсь.

— Ну, смотри, а то есть наводка.

Осознав, что с пьяным Иммануилом каши не сваришь, Петухов двинул к Арбатевич. Благо, что та сейчас как раз освободилась.

— Гляжу, твой милый куда-то погнал?

— На блядки.

— Ого! — продюсер рекламной студии чуть не уронил бокал с Бургундским. — И ты так просто об этом говоришь?

Мария пожала плечами:

— У нас свободные отношения.

— То есть, — скабрёзно ощерился Петухов, — и я имею возможность подкатить к нашей уважаемой хозяйке яйцеты?

Арбатевич так холодно на него взглянула, что могла бы остановить эрекцию альфа-самца.

— Даже не пытайся.

— Хорошо. Тогда поговорим о деле.

Зеленая площадь

— Каковы молодцы!