Эпоха мечей

После некоторых колебаний Лика решила притопить скафандр, чтобы не бросался в глаза. На большее у нее все равно не было сил. Но и это сделать оказалось не просто. Работая одной рукой, большой камень не возьмешь, поэтому Лика набросала внутрь боевого комплекса много мелких камней – «Заодно и согрелась!» – и, зажав один из башмаков «трупа» под правой рукой, потащила еще более отяжелевшую броню в воду. Хорошо еще, что надетый на ней офицерский комбинезон «в воде не мок и в огне не горел». В остальном для того чтобы притопить «улики» на глубине полутора-двух метров, ей пришлось основательно попотеть и в прямом и в переносном смысле. В результате Лика так устала, что еле выбралась из воды, а ей ведь еще предстояло идти, искать пещеру и топливо, перетаскивать «хворост» к месту ночлега, в общем, много всего ей еще предстояло сделать. Слегка поколебавшись, она решила, что экономить запасы нечего, и съела еще два кубика из рациона, запила их холодной водой и сделала себе дополнительную пару уколов с помощью аптечки, ценность которой росла в ее глазах прямо-таки в геометрической прогрессии. Решение оказалось верным. Минут через пять Лика почувствовала, что в силах идти. Боль поутихла, энергии прибавилось, и голова, начавшая было снова заплывать туманом, вроде как прояснилась. Тогда Лика с трудом встала с камней и, подволакивая правую ногу, пошла в сторону темной громады ближайшего горного склона.

Глава 8. Лабиринт сиршей

Остаток ночи Лика, как и планировала, провела у горящего костра. Холод отступил, согревшееся тело оттаяло, и даже боль, приглушенная действием лекарств, утихла и таилась теперь лишь где-то в самой глубине костей. Впрочем, уснуть Лика, к сожалению, так и не смогла, хотя очень на это рассчитывала и тогда, когда искала пещеру, и потом, перетаскивая в нее – с охами и матюгами на двенадцати известных ей языках – собранный среди деревьев валежник. Вроде бы устала как собака и должна была свалиться как бревно, но в ее крови оказалось сейчас слишком много стимуляторов, которые щедро натолкала туда безмозглая, в сущности, аптечка, имевшая в виду совсем другие обстоятельства и другие цели. И вот Лика сидела в глубине пещеры, привалившись натруженной спиной к большому камню, смотрела на огонь, слушала успокоительное потрескивание сгоравших веток и, раз уж не шел сон, размышляла о главном. Если честно, то с того момента, когда она себя снова осознала, мысль о том, что с ней случилось, не оставляла Лику ни на мгновение, даже если думала о другом или была занята делом, отнимавшим, казалось, все силы души и тела. И мысли эти рано или поздно – и отнюдь не случайно – приходили к одному и тому же пункту: к Маске.

Что случилось с Маской?

А что с ней могло случиться? Но ведь случилось!

С тех пор как десять лет назад в Саркофаге на крейсере «Шаис» из сломанной куклы Лики возникла другая – нежданная и неожиданная – женщина, Лика привыкла, что Маска всегда с ней. Ну пусть не сразу привыкла, пусть это случилось только через время и каторжный труд души, но в конце концов ее волшебное Золото действительно стало неотъемлемой частью того человека, которого по-прежнему звали Ликой, или, по-новому, королевой Нор. Слияние человека и Маски было тем более полным, что со временем к Лике пришло осознание решительной бесповоротности случившегося. Она поняла, что союз этот – ну пусть даже не союз, а симбиоз! – навсегда. А «навсегда» – это было такое слово, которое не просто понять и принять, особенно когда речь идет не о двух любящих сердцах, соединившихся в счастливом браке, а о человеке и порождении чужой страшно древней цивилизации. Однако Лика честно проделала свою половину пути и в конце концов приняла реальность нового бытия такой, какая она есть, не скуля и не плача о том, чего нет и быть уже не может. И даже тогда, когда, следуя своему странному капризу, не до конца понятному даже ей самой, Лика начала учиться «быть сама по себе», это был всего лишь род лукавства или, возможно, самообмана, поскольку Маска Лику полностью не покидала никогда, просто потому что не могла этого сделать. Ее присутствие можно было обнаружить всегда, даже в самые кошмарные минуты беспощадных тренировок. Она оставалась с Ликой, лишь отступив в сторону, вот в чем дело.