Эпоха мертворожденных

Мамки накатили винца, вовсю щебечут — попустило. Глашка сидит рядом с Аленой и, как сама себе думает, незаметно косит на моего крестника — Кирюху. Тот старательно делает вид, что не замечает, но при этом лихо оседлывает барбоса, все время выгодно напрягает неплохо прокачанный торс да крутит финты и увороты с излишней амплитудой. Моей — шестнадцать. Сиськи больше, чем у матери, да на треть головы обогнала. Ее другу детства — чуть поболе. За ними теперь — только глаз да глаз, а тут эти ЦУРюки со своим «Замырэнням». Как все не вовремя!

К шести появились первые шакалы…

Вначале со стороны поселка Урало-Кавказ притарахтело три тяжелых мотоцикла с какими-то корявыми помостами вместо колясок да десятком ублюдочных рож. Два «Урала» осталось на горе у самого спуска, а один, кажется «Днепр», с толпой придурков встал на нашей полосе в полусотне шагов от брони погранвойск. У меня чуть глаза на лоб не полезли: на изуродованной мотоциклетной люльке, точно по зондеркомандовской моде, стоял грязный до «не могу», поблескивающий лентой хищной латуни, явно рабочий пулемет Калашникова. Даже не в самом Пэ-Ка дело, а в отвратных, деградировавших до ручки, упито-укуренных — вообще не поймешь каких — уродах, которым эта страшная машинка досталась в безмозглые руки!

Не сговариваясь, собрались на военный совет возле походного штаба — Стасового крейсера. Вся караванная дружина: ствол Дёмыча, две пары — у его чекистов, мой «стечкин», Поскребын четырехзарядный автомат двенадцатого калибра, старенькая вертикалка Вани-корректора — пацана из новеньких да пятеро СОМовцев, лишивших нас последних иллюзий…

— Без обид, мужики. Сейчас пройдем по всей полосе, якобы с проверкой документов, чтоб вас не палить, а как начнет темнеть — сваливаем. Нас замочат только из-за формы, вы же все попадете под раздачу, даже если отобьемся.

Демьяненко согласно кивает…

— Понятно. Утром — когда подтянетесь?

— Как скажешь, майор… Местные будут шараебиться по всей очереди до рассвета, пока не бомбанут кого. Потом нажрутся и свалят. Им надо только зубы показать, но и вы первыми не начинайте. На такую толпу и серьезные стволы они сами не попрут — по-любому, но если завалите кого, то отомстят: будут лупить ночью со всех сторон. Машины вам точно изрешетят, могут и народ задеть, прицепом…

— Так, может, сразу ребятишек приморить, пока бед не наделали?

— Шот ты злой сегодня, Аркадьич, чи не выспался?

— Все правильно, Валерий Александрович. Товарищ просто не в курсе… — И, уже повернувшись ко мне, капитан продолжил: — Смотрящие это. Свистни, так еще сотня чумных приедет. Тока по двум крайним поселкам — три банды точно, да вагон левых гопников. Работы с начала девяностых тут толком нет, контрабанду гоняли, металлолом ковыряли да самогон лили, а теперь вот — беженцев трясут.

— Говно все это! Нет работы — езжай в город, Россия рядом — ищи… не грабить же и убивать!

— Кирилл, вернешься — флаг тебе в руки. Только не сейчас, окей?

Понятно… у Демьяненко приказ — умри, но без происшествий доставь семью шефа в славный Ростов-на-Дону. Желательно и остальных подопечных довезти без потерь. Одна задача! На кой ему сейчас даже слушать о ворохе проблем депрессивных районов республиканского приграничья!

— Кто спорит, Дём? Мысли вслух…

Наши менты, явно испытывая комплекс вины: «Кто же знал, что такая накладка выйдет с этой ночевкой», — пытались напоследок помочь, чем возможно…

— На погранцов не рассчитывайте: в семь вечера свалят на базу. На соседей тоже. Вообще к другим машинам ночью не подходите — застрелят. Да и сейчас не ходите. Тут никто никого не знает и никому не верит. Каждый сам за себя. Тем более, вы — блатные, а здесь таких не любят…

Мы это уже заметили!

— Можем пару «АКМов» оставить, с возвратом — если хотите…

Захотел только я. Ваня близоруко смотрел на автомат как на неизвестной породы пишущую машинку. Поскреба в ответ только нежно погладил цевье своего «браунинга»:

— Раз дал — и пол твоего магазина улетело — мясо рвать. Да и картечь тут посерьезней пули будя, в темноте не смажет…

Поделили зоны и часы дежурств для водителей. Наши вежливые мальчики остаются дежурить на всю ночь. Лично я спать не собираюсь. Да и остальные мужики — тоже. Бабы и без информации извне угрозу кожей прочуяли. Детвору быстро загнали по машинам. Сами тоже не показываются.

Пикник — окончен…

С момента отъезда брони погранцов не прошло и получаса, как нарисовался первый разведчик. Пока терли, слышу писк Алены. Поворачиваюсь — какое-то чмо крутится возле моей машины. Блядь, да откуда он взялся?!

Подлетаю. Стоит чучело метрах в двух — лыбится в глубину заднего окна. Девчонки сбились в угол и затравленно молчат. Правильно делают — я их понимаю!