Эпоха Мертворожденных

С высоты остова цеха N 16 открывался обзор на прилегающие окрестности: от Сухой балки – по левую руку, до железнодорожной станции и Большого Родаково – справа. Перспективу, ровно посередине, разрезал уходивший ввысь угрюмый столб едкого черного дыма. Это в углу АТП полыхала, заваленная сотнями старых самосвальных покрышек, железнодорожными шпалами и рассохшимися бухтами битума, изрешеченная термобудка. Кто-то из наших умников успел, зачеркнув мелом "Продукты", жирно написать на ней "Мясо".

Как огневой позиции, руинам бывшего метизного цеха, разумеется, грош цена: так, на пару выстрелов и сразу – ноги, зато в качестве наблюдательного пункта – идеальное место. Для экстренной эвакуации, на ограждение предусмотрительно навязали пяток тросов и кабелей, тянувшихся с уцелевших островков крыши на противоположную, от зоны наблюдения, сторону склада.

Сидели второй час…

– Да, какая разница, брат. Мне все одно – вилы.

– Большая! Понимаешь? Большая! Замочить из засады – совсем не пленных порешить.

– ЦУРовцам – расскажи…

– Да, ладно! Официально, они военнопленных – не валят.

– Угу…

– Теперь всех с говном смешают. Поименно! Вот тебе и "угу"!

– Куда уж – дальше смешивать…

– Да понятно! Тебе, Деркулов, не иначе, еще в Афгане – каску снесло… Но Буслаев?! Не понимаю!!!

– Все, Костя – закончились играшки. Привыкай. Только так теперь и будет…

Мой связист поклацал кнопками, раздраженно поднял и снова бросил трубу. Каждый остался при своем – классика. Народ весь в наблюдении, но ни слова мимо не пропускает. Ну, и как теперь обрубить на полуслове?…

– Брат, а ты слышал про ситуевину с моей кликухой?

– Да. В общих чертах: "Кошмарный Дракулов и его зверинец".

– Во-во! Подробности знаешь?

– Перебасенками с третьих рук, не считая звиздежа по телеку и в газетах…

– Ясно. Ну, тогда слушай, правильный ты наш… – нагло потянул сигарету из торчавшей из Костиковой разгрузки пачки "Владимира", выразительно глянул на своих бойцов, дескать "чего уши распиздячили", и, подкурив, продолжил… – Во время Часов-Ярского противостояния фашики, кстати, при поддержке бронегруппы вот этих самых, за которых ты распинаешься – носителей общечеловеческих ценностей – придумали какой-то голимый повод и ночью, нагло положив на перемирие, вломились в Червонопоповку. Не абы какой поселок, к слову, – ворота на Кременную и, далее, на Северодонецкий узел. Само собой, зачистили – как положено, покуражились – от души, и свалили назад. Типа: "даже не трахнули – только за жопу подержались"! На рыночной площади – трое посаженых на кол. По гайдамацки, как положено: у одного, острие почти через рот вышло – глотку продрало. Вокруг столбов – еще пятеро самооборонщиков с содранной кожей и бутылками в брюшной полости, забитых через задницы. Команданте приехал, посмотрел и напрямую связался с Военсоветом. Естественно! Кого отправить – тему раздувать, как не бывшего начальника отдела контрпропаганды, сидящего ныне с ударной группой как раз в этих местах?! В автобусе с остальными журналистами приехал и Адам Пшевлоцький – рафинированный свидомый выблядок, причем, заметь! с настоящей аккредитацией от очень солидной Краковской газеты. И вот этот дрищ через пару дней запуливает в эфир и в печать тот самый репортаж – наверняка ты видел – где я, крупным планом, указываю рукой на столб с казненным и текстом под кадром: "Так будет с каждым украинцем! Командир отряда сепаратистов Дракула Деркулов".

– Видел, конечно… На эту липу, потом, была тысяча опровержений и это тебе – не выставят, в отличие от сегодняшнего расстрела.

– Да ну, на хер, Костя! Ты, вообще, с кем – разговариваешь?! Нашел кого лечить… Где – опровергли?! По "Москаль Ти-Ви"? В русскоязычных СМИ? У нас в Малороссии? На Западе полноценное опровержение прозвучало только в Белградской "Политике", а в остальных местах – крошечная заметка в подвале на предпоследней странице, между инструкцией "как правильно дрочить" и анекдотами, про тех, кто дрочить не умеет. Да, ладно – а телевидение? Сюжет Пшевлоцького прошел по всем мировым новостийным каналам! Он карьеру легендарного фронтового журналиста на мне сделал… Животное! Кто об этой пакости слышал до погрома трижды несчастной, в рот дранной, Красножоповки? Мразь…

– Кирилл, то, что они – уроды, не обсуждается. Самим опускаться не надо… Эта хрень когда-то по любому кончится – придется мириться.

– Не ко мне – люди столько не живут.

– Не скажи… Встречаются же наши фронтовики с немцами, пьют, общаются, прощаясь – целуются.

– Ага! Щаз-з-з! Намажу писюн губной помадой – поцелуемся.

– Ладно. Время рассудит…

– Кто ж спорит?! Адамчика – в национальные герои, меня – на кол.

Ближе к вечеру механизированная разведка СОРа прошла по Лотиковскому шоссе, повернула на Сутоган и встала дозорами в Сухой балке. Сюда пока не лезли. У нас, что-то шло не так, но что именно – непонятно. Связь есть только с "Терриконом". Если выходим наверх, то Буслаев и меня, и Богданыча, либо мягко посылает, либо просто не соединяется.

К ночи не слезавший с эфира Костик поднял ошарашенные глаза и, еще раз вслушавшись к гарнитуру, вдруг выдал: