Эпоха мертвых-3

По суете, крикам и бестолковому бросанию гранат в колодец Пилецкий заключил, что бандитам и в канализации успело достаться. Чей-то дикий крик доносился снизу до тех пор, пока туда не полетели гранаты. После взрывов наступила тишина. Какой-то здоровенный парняга в разгрузке на голое тело с пулеметом ПК в руках спустился вниз, и из колодца донеслись звуки длинных очередей. Пилецкий поняло, что тот просто совал пулемет в тоннель и нажимал на спуск, надеясь поразить или отогнать противника. Затем вся "очередь" бандитов снова полезла вниз.

К его удивлению, четверо "спецов" в тоннель не лезли, а о чем-то тихо переговаривались, стоя в стороне, "уступив очередь" суетящимся уголовникам. И когда очередь дошла до "уродов", старший из них показал рукой всем понятный и доходчивый жест: "Стоп!"

У Виталия камень с души свалился. Он был готов на что угодно, лишь бы не лезть туда. Он и темноты боялся, и стесненных пространств, и мертвяков, и чего угодно. Рядом с ними издал вздох облегчения Бегемот, который тоже не рвался в бой.

Тем временем "спецы" отозвали в сторонку одного из уголовников, худого лысого мужика с синими от наколок кистями рук, и Клешню - их старшего. Уголовник кивал, слушая военных, затем жестом подозвал какого-то пронырливого вида малолетку с АКМС на плече, и что-то начал выспрашивать у него. Тот кивал, затем несколько раз показал рукой в направлении центра города, к заметному удовлетворению старшего "спеца".

- Так, за мной все! - неожиданно сказал Клешня, махнув автоматом, показывая на выход.

"Уроды" с радостным оживлением ломанулись на выход, поняв, что спускаться в тоннель с сюрпризами не придется. Клешня даже обматерил свое воинство, потребовав образовать нечто вроде походного порядка, а не ломиться всем как бараны.

Малолетка с автоматом шел рядом со "спецами", продолжая им что-то объяснять, а один из них что-то быстро чертил в блокноте, кивая головой. Поднявшееся было настроение Пилецкого снова начало падать. Не похоже, что их отводят обратно, на тихую позицию в лесу. Наверняка "спецам" пришла очередная идея, как лучше подвести "уродов" под пули.

- Сейчас точно нас в какую-то дупу загонят - прошептал рядом Бегемот совершенно в унисон с мыслями Пилецкого.

- Да наверняка, - ответил Виталий, - Хрен ли от них еще ждать? Там блатарей подставили, нас в другую дыру запихают. А сами в шоколаде.

У Пилецкого в мозгу затрепетала робкая мысль о сопротивлении "спецам", но быстро погасла. Прямо на выходе из котельной стоял их пятнистый БПМ, и возле него еще четверо его недругов. Вид у них был злой как у чертей, а в борту бронемашины виднелись дыры от пуль немалого калибра. Боевой дух испарился сразу же, не успев укрепиться в душе.

"Спецы", шедшие с ними, перекинулись несколькими словами с приятелями, а во двор между тем заехал их "Урал", водителю которого Пилецкий сейчас отчаянно завидовал - вот кто точно ни в какую дыру не полезет, а так и будет покуривать в кабине, ожидая их возвращения. Почему сам в водилы не пошел?

Последовала команда на погрузку, после чего "уроды" пыхтя и матерясь неловко полезли в кузов. Машины тронулись с места, БПМ пошла во главе, "Урал" пристроился следом. Ехали недолго, буквально пару минут, петляя и переваливаясь через какие-то препятствия. Затем скрипнули тормоза, грузовик качнулся, и ехавший в кабине Клешня скомандовал выгрузку. Энтузиазма никто не выказал, морды у всех сидящих в кузове были кислые, выбирались медленно, матерясь и проклиная неуместно активных "спецов". Те тоже почувствовали, что напряжение растет, и уже не гоняли "уродов", только смотрели на них недобро. Поняли, что загнали в угол немалую стаю самых настоящих крыс, и теперь те стали опасны.

Клешня кое-как разбил свой взвод на две группы по десять человек в каждой, подчинив их четверкам "спецов". А сам с независимым видом залез в кабину "Урала", всем своим видом показывая: "Я свое дело сделал, а дальше вы уже сами разбирайтесь, не маленькие". Старший из спецов скроил злобную морду, но ничего не сказал, видать, ему было все равно, лично ли поведет командир "уродов" в атаку, или нет. Но сами уроды разорались, и Клешне пришлось выбраться из кабины и присоединиться к воинству. Обладая неслабой глоткой. благодаря которой он, собственно говоря, в командиры и пропал, он громогласно объявил, что полез в кабину за сигаретами.

Верить ему никто не стал, но уже и без того висящее в воздухе тяжелым свинцовым облаком напряжение усилилось. "Уродов" от восстания удерживал только страх. Они тяжко ненавидели свое командование, погнавшее их на непонятное задание, ненавидели "спецов" и вообще весь окружающий мир. Пилецкому представилось, что он мог сидеть сейчас в деревенской хате, а грудастая девка с косой (такой у него был идеальный образ) наливала бы ему рюмку за рюмкой, а потом лезла бы на карачках под стол, ублажая. А вместо этого он должен лезть в канализацию.

- Заткнулись все! - рыкнул чей-то командный голос, - В колонну по одному, бегом марш!