Эпоха мертвых. Москва

– От стены не толкайся, а то раскачает, а ты тяжелый и еще с грузом. Следи только, чтобы не раскрутило, понял?

– Ага.

– Как ведро на веревке себя спускай, трос крепкий. Ни хрена с тобой не будет. Не спеши, но и не зависай, помни: руку сюда – и ты остановился, так что слишком не разгонишься. Усек?

– Типа того.

Мотор бронетранспортера ревел, гоня перед собой по мертвым улицам волну гулкого эха. Машина была уже близко. Похоже по звуку, что даже не одна машина, а не меньше двух. И вскоре мы их увидели, на Петровке – пятнистый БТР-80 впереди и следом за ним, почти вплотную, двухосный полноприводный «Урал» с защищенной решетками кабиной и с высокими, специально наращенными бортами кузова. Ну все верно, ну не дураки же они! Зачем принимать людей сверху в тесные люки, когда их можно просто грузить в кузов? Эх, это мы тут все больше мародерили, а кто спасательством занимался, тот ума набрался куда больше нашего.

На подъезде к нашему дому БТР притормозил. Коническая башенка шевельнулась, и торчащие из нее стволы пулеметов поочередно начали выбрасывать языки пламени, причем стреляли куда-то под нас, стараясь разнести, видать, толпу скопившихся мертвяков. Не удержавшись, глянул вниз и увидел, что все это не впустую – тяжелые пули КПВТ рвали мертвецов на куски, и самое главное – среди груды трупов я увидел корявое тело морфа, еще трепыхающееся, но уже явно безнадежно искалеченное – судя по движением, ему перебило позвоночник. Еще один морф несся длинными прыжками через улицу, уходя в сторону коробки ЦУМа, стараясь уйти от обстрела. Вот они где были, парочка с крыши Дома художника. Очень даже запросто могли бы нас на спуске подловить – да и порвать в клочки. А мы их и не видели. Вот так.

Интересно, но многие мертвяки начали разбегаться в стороны, норовя укрыться от обстрела за углами и просто сбежать. Лишь несколько тупо перетаптывались на месте, пока их не повалило, или вовсе пошли навстречу бронетранспортеру, который тронулся с места и подмял их под себя, сбив с ног высоким наклонным носом и переехав могучими ребристыми колесами.

Затем бронетранспортер пошел впритирку к стене, сбивая и давя оставшихся мертвецов, и мне подумалось, кто нам теперь точно предъявит счет за изгаженные давленой мертвечиной колеса – где теперь их мыть? Следом за броней шел «Урал», и вскоре его кузов оказался прямо у нас под ногами. Точнее, под ногами Большого и Вики, а мне судьба, судя по всему, предназначила спускаться на кабину. А Лехе так и вовсе на дорогу.

Схватив веревку, пропустил ее между ног, обхватил бедро, портупеей перехлестнул грудь, заведя за плечо и дальше под мышку, присел – и через секунду повис на ней, слегка покачиваясь. Петля троса больно впилась в ляжку, стянуло грудь, но если не нравится, то надо подвесную с собой носить, тогда все куда проще будет, не надо будет мозг искать в… там, где его нет обычно, у большинства людей, по крайней мере.

Увесистый рюкзак за спиной попытался меня перевернуть, но я удержал положение и, чуть ослабив хватку, заскользил вниз, чувствуя, как нагреваются от трения перчатка на руке и штанина «горки». Передо мной мелькнуло окно, за которым стояла мертвая тетка, жующая кусок какого-то гнилого мяса, который держала в руке и которая даже не попыталась атаковать, а лишь проводила меня, чуть не обгадившегося со страху, каким-то мутно-меланхоличным взглядом. За следующим окном не было никого, а потом мои ноги коснулись железной крыши, и какой-то мужик в кузове, в черном берете и городском камуфляже, махнул мне рукой и сказал:

– Сюда сигай.

Рядом с ним стояли еще трое, положившие автоматы в вырезы проделанных в борту бойниц, открытых сверху. Но не стреляли – непосредственной угрозы пока не было.

Я спрыгнул как раз вовремя для того, чтобы принять медленно и не слишком уклюже спускающегося Вовку, и рядом с ним ловко встала на ноги Вика – вот как хорошо и полезно вести активный образ жизни даже в мирное время.

– Леха? – крикнул я.

– Уже здесь! – сказал он, забираясь в кузов с подножки кабины и при этом умудряясь еще и тащить свою веревку.

Кстати, напомнил…

– Снимаем веревки!

Машина тронулась через минуту, а мы сидели на скамейках, вытянувшихся вдоль бортов, и сматывали бухты репшнура. Лестница утрачена, но хоть веревки остались, чистая экономия.

– Все целы? – спросил омоновец в черном берете, когда мы уже свернули на Садовое кольцо.

– Целы, – кивнул я. – Потерь нет, раненых нет, если только в штаны накидавшие.

– Вам бы по шее накидать, – достаточно жестко сказал он. – В центре города уже затишье давно, а вы всю нежить перебудили. Докажи мне, что нам вообще стоило за вами сюда прорываться, жечь соляру и гадить колеса. Хоть какой-нибудь аргумент подкинь.

Я постучал по своему рюкзаку, который успел снять и который расположился под сиденьем.