Эпоха мертвых. Москва

А еще мы разглядели две наши машины дальше по улице. Там постреливали, но паники видно не было, да и мертвяков немного, причем в драку они не лезли, держались поодаль. Судя по всему, «Нива» скоро присоединится к колонне.

На террасе, а также на плоской крыше над ней расположились трое, в теплых куртках под разгрузками, с приборами наблюдения. Возле двоих стояли, прислоненные к перилам, новенькие снайперки СВ-98 со сложенными сошками. Третий был вооружен автоматом, но на краю крыши, на треногах, за ограждениями из бетонных блоков, стояли два крупнокалиберных «Утеса». Один накрыт полиэтиленом, но у второго, с оптическим прицелом, как раз автоматчик и прогуливался.

– А эти ребята, которые «Щит»?.. – спросил Соловьев, показав на снайперов.

– Это частная фирма, охраняли наш офис и объекты, – ответил Баранов. – Все в прошлом из Внутренних войск. Когда дело дерьмом запахло, я с их директором посовещался, и решили мы здесь запереться. Запаслись едой на несколько лет, генераторы притащили, оружие раздобыли через сослуживцев их бывших, семьи привезли. Пару-тройку лет сможем продержаться.

– До каких пор сидеть думаете? – спросил я, вмешавшись в разговор.

Не удержался, очень уж меня заинтересовала причина, по которой люди могут укрепиться посреди мертвого, в прямом смысле этого слова, города. Баранов посмотрел на меня, отметив отличающуюся форму, затем повернулся к Соловьеву:

– Вроде как не из ваших парень?

– Не из наших. Союзник, можно сказать. Другая специализация, – более чем обтекаемо ответил Соловьев.

Баранов кивнул, как бы подтверждая, что выяснил мой статус, затем ответил мне, вполне дружелюбно:

– Пока не станет понятно, что делается в мире. Прорваться из города мы всегда сможем, сил и оружия хватит. Но у нас семьи, их беречь надо, а не ломиться в неизвестность. И мне из своей квартиры просто так убираться неохота. У нас тут связь такая, что можем с Магаданом беседовать. – Он показал на крышу, где действительно стоял целый лес загогулистых антенн, и оттуда тянулись к чердаку соседнего, вплотную примыкающего здания, провода.

– А много вас? – спросил Соловьев.

– Не очень, – уклончиво ответил Баранов.

Этот вопрос уже попадал в разряд интимных, доверие в отношениях между группами людей стремительно испарялось вместе с цивилизацией. Кто знает, зачем мы спрашиваем? Может быть, хотим перераспределить ресурсы в свою пользу? Вопрос, правда, вот какой возникает: а для чего нас сюда вообще позвали? Нелогично немного. Это вопрос Соловьев и озвучил.

– Ищем союзников понемногу, – туманно ответил Баранов. – Мало ли как сложится? Сейчас хотя бы частоты для связи дадим друг другу. Мои ребята в город вылазки делают, могут вам информацию подкидывать.

– Что-то еще?

– Есть и еще, – вздохнув, ответил он. – Мы весь этот дом заняли, пробили через общую стену дверь в соседний и там обжили целый подъезд. Завалили вход, забетонировали даже, в общем, с комфортом устроились. Ниже второго этажа незащищенных окон нет. Но позавчера ночью что-то перемахнуло с соседней крыши туда… – Баранов показал на двускатную крышу соседнего старого дома, – …и оттуда через окно влезло в квартиру. Убита семья. Пока наши ломились на шум, тварь ушла, сообразила, что к чему. А один наш боец, его жена и две дочки обратились, пришлось расстрелять.

Баранов болезненно сморщился, вздохнул.

– Плохо все вышло, в общем. А вчера опять такую тварь обстреляли, но не убили. Ее в камере наблюдения заметили, они у нас по всему периметру. Крутилась здесь, причем сидела на крыше одной из вахтовок.

– Не убили? – спросил я.

– Не смогли, – сокрушенно покачал головой собеседник. – Снайпера две пули успели всадить, но почему-то без толку. Ушла, зараза. А мы теперь голову ломаем, что это могло быть?

– Морф, – сказал я. – Который откормился на существах своего вида. Мог быть человеком, животным. Собакой, например.

Вкратце рассказал ему нашу «морфскую теорию». Затем показал прямо на видеокамере ту тварь, которую снял совсем недавно и которая теперь в кузове «Урала» валяется. Объяснил заодно, где у этой гадины мозг и куда надо целиться. Странно, кстати, что они таких до сих пор не видели. Баранов посмотрел запись не один, позвал в рацию того высокого, который встречал нас и представился теперь как Николай Константинович.

– И что нам делать? – спросил Баранов. – Много их таких?

– Не знает никто, – ответил я. – Но сам я сталкивался уже несколько раз. А вот эту мутировавшую собаку мы сегодня в Химках завалили. Запись часовой давности.

– Это очень плохо, – сказал Николай Константинович. – У нас окна ничем не защищены. Когда погибла семья, тварь влезла с крыши. Это какая ловкость! Туда ведь надо было подняться суметь.

– И догадаться, – добавил я. – Мертвяки-то тупые, а вот морфы…

– Мертвяки тоже умнеют, – пожал плечами наш провожатый. – Заметно так.

– Это верно, – подтвердил и Соловьев. – Мы тоже обратили внимание.

– В общем, мы попытаемся укрепиться, – снова ступил в разговор Баранов. – Если не получится, а нападения продолжатся, то будем искать убежища у вас. Может оказаться, что в городе жизни не получится.