Эпоха мертвых. Начало

Вообще-то спервоначалу поблевать бы надо, порасстраиваться. С другой стороны, что я знаю о ней? Вот слышал краем уха, что свою «ксюху» она как трофей взяла, так что убивать ей уже довелось. За ней дети, и что с нее пользы, если ее тошнить будет на каждый труп? Другое дело, что взять «контроль» на себя… Хотя… Что это значило? Безопасность для всех — как раз здоровая реакция. Эту теорию я Татьяне и изложил.

— Ну, может, и так, — пожала плечами она. — У меня детей нет, не знаю. Хотя повозилась с ее малышней и тоже захотела. Давай сделаем?

— Сейчас? — опешил я.

— Нет, когда устроимся где-нибудь. Жизнь продолжается ведь, верно? А если женщины рожать перестанут, тогда точно вымрем.

В правоте не откажешь. И вымирать не хочется. Особенно мне и особенно сейчас, когда моя рука у нее под свитером.

— Вот доедем куда-нибудь хотя бы, устроимся в безопасности, пусть относительной даже, и тогда опять об этом поговорим. А сейчас… я, блин, не знаю даже, как ехать будем и как и куда доедем… А если к «Шешнашке» дороги нет? А если в Коврове все будет хуже, чем мы думаем? Это же все теории, практика-то еще впереди.

— Как скажешь, — непривычно легко согласилась она.

Вообще-то спорить Таня любила. Относилась к этому как к своим тренировкам, старалась всегда быть в форме. Поэтому ее неожиданная покладистость меня удивила. Впрочем, покладистой она стала с тех пор, как началась вся эта заваруха. За что ей огромное спасибо, потому как окружающие товарищи и граждане смело передали мне командные функции, меня о том не спросив. Но это ничего, потому что в таких обстоятельствах хуже всего истинная демократия, когда командовать никто не хочет, но спорят по каждому поводу.

Я вот тоже не хочу командовать, на хрен оно мне нужно? Поехал бы в Ковров со своей девушкой, ну Леху с Викой еще бы прихватил. В них я уверен, они обузой быть не могут. Думаете, что, не прорвемся? Да запросто, на двух-то вездеходах, с кучей стволов. Это когда нас больше стало, я задергался на предмет увеличения запаса, а для четверых всего вполне хватало. «Обузников» не было бы, каждый из нас активная боевая единица.

И эсбэшники те мне точно не грозили бы, поскольку не отсиживались бы мы здесь, а подъезжали бы уже к Коврову, до которого, даже в худшем случае, день езды. Так нет, на мне и дегтяревское семейство, и детишки этой самой рыжей красотки Маши, дай бог им здоровья. Прям Ной какой-то с ковчегом своим, каждой твари уже по паре. Сергей Сергеич хоть хорошим приобретением для нас оказался, явно знает, что к чему в службе военной. И не прет в командиры, не давит возрастом и бывшим офицерским званием. А то я-то кто? Сержант-срочник, куда там мне…

Правда, ящик еще этот… Его в Садов надо доставить. Я сам в дело влез, сам вмешался, мог бы сидеть и помалкивать в тряпочку. А раз вмешался — пожалуйте бриться, то есть нести ответственность за свою активную гражданскую позицию, чтоб ей… Но если там создадут вакцину, которая спасет от превращения каждого укушенного — оно того стоит. Оно того и через сто лет будет стоить.

А дети… дети будут нужны, чтобы не вымерло человечество окончательно. Сколько нас за этот год уцелеет? А сколько зиму переживет? А следующий год? Совсем не уверен я, что сразу будет возможность рожать у женщин. До того, как уляжется-устаканится новое общество, нам еще через смутное время пройти надо. Да и не уверен я, что готов с Татьяной семью заводить. Не то что о детях, мы и о свадьбе-то еще ни разу не говорили, и она не намекала. Так, живем и трахаемся в ожидании чего-то там. Не знаю, не знаю.

Из калитки моего двора на улицу вышли Ксения с Мишкой на поводке. Кобель хоть и счел мой двор своей территорией, но каждое утро и каждый вечер требовал прогулки по окрестностям. Я Ксении запретил под страхом расстрела с последующей трудовой повинностью уходить за поворот у нашего НП, и теперь Мишка повадился загаживать соседский пустующий двор и двор напротив. Ну и ладно, зато Ксения на глазах. И вообще, я запретил уходить поодиночке за границу НП — угол двора напротив. Только парами и группами. Тому же Сергеичу запрещать не надо ничего, мужик он опытный, сам соображает, а дамы, которые не Таня с Викой, а Аня с Ксенией, все же поморщились. Правда, после налета фармкоровских безопасников страсти поутихли.

В поселке еще появились люди, но в наш угол не совались. Видимо, слышали выстрелы, видели людей с оружием и в какой-то форме и не могли понять, что здесь происходит. Ну и не хрен понимать, сидите дома. Я честно скажу — добровольно «балластных» граждан на борт уже не приму. В крайнем случае — на одного «балластного» одного «активного штыка», и при этом хоть с минимумом своего полезного имущества. Если человек до сих пор не сообразил, как разжиться оружием ли, машиной или хотя бы едой — толку с него ноль. Мертвый груз. Даже если он просто все это время уверял себя, что все образуется. Какой там, на хрен, образуется? Уже не образуется, и кто этого не видит — дебил последний. А дебилы нам без надобности, мы и сами не Спинозы.

— Телик смотрели сегодня? — спросил я Таню.