Эпоха мертвых, Начало. Том 1

Толя задумался и новая бомба взорвалась в той же ступне, вышибив из его нервной системы последние воспоминания о том, как жить и дышать. Следущий вопрос он тоже проигнорировал, получил третью пулю почти в то же место, но после этого выложил все. И об убитых проститутках, и о сегодняшних девчонках, и об их родителях, расстреляных в машине. Рассказал об убитой семье, у которой взяли "Геландеваген", о мужичке в "волге", застреленном просто так. Об остальном его и не спрашивали, но Толя понимал, что и так наговорил достаточно. Майор спросил у кого-то:

– Табличку написал?

– Так точно.

Какой то солдат показал небольшую фанерку, на которой черным было написано: "Убийца и насильник". У Толи все похолодело внутри, он явственно представил себя, висящим в петле, с этой табличкой на груди. Он надеялся, что его просто пристрелят, но на виселицу ему не хотелось. Но то, что он услышал, заставило его опорожнить в штаны и кишечник, и мочевой пузырь. Майор скомандовал контрактникам: "Отрезать яйца и на фонарь его. Не достреливать, когда обратится, пусть попрыгает потом". А затем Толю куда-то потащили, и его крики слышали еще долго, пока его тело не повисло на фонаре.

Сергей Крамцов, бывший аспирант

Глобальные изменения в нашем плане. О чем я и оповестил всех присутствующих, после того, как мы со Шмелем вернулись вчера из "Пламени". Идея перебраться на территорию воинской части всем понравилась. Все же безопасность - великое дело. Но с утра надо было отбывать повинность по отстрелу мертвяков в Солнечногорске, поэтому до вечера сборы толком не начинали.

Затем я скомандовал погрузку - все уже знали порядок и даже примерно тренировали ее, а сам побежал к "мастеровым мужикам", сообщить им новости. Точнее, новости я сообщил им еще вчера, а сегодня только лишь должен был дать сигнал готовности.

Вчера же "мастеровые мужики" были на месте. Я познакомился со вторым из них, Павлом, и их семействами. Время зря они не теряли, все окна в доме были закрыты аккуратно подогнанными щитами и у обоих были новенькие с виду АКМ и СКС. Еще утром они сгоняли до заправки, где и получили оружие, раздаваемое военными. Каждому желающему давали в руки один ствол, два пустых магазина, если к автомату, и сто двадцать патронов, то есть один боекомплект. Я рассказал им, о чем мне удалось договориться с военными. Они быстро посовещались и пообещали собрать вещи. Я сказал им быть готовыми приблизительно к семи вечера следующего, то есть сегодняшнего дня.

Сегодня же я дал им команду пристраиваться к колонне на центральной аллее поселка, дал места в ордере, за грузовиком и перед замыкающим уазиком.

На пути обратно пробежал мимо дома, где нас позавчера угостили водкой. Во дворе никого не было, но из дома доносились звуки семейной ссоры. Или опять перепили мужички, или жена кого-то из них пытается заставить что-то делать.

Подбежал к своему дому, где погрузку уже закончили и заводили машины. Зашел в дом, прошелся по этажам, оглядывая комнаты. Эх, когда теперь сюда вернусь? Скорее всего уже никогда. Сколько шашлыка здесь было съедено, сколько в бане проведено вечеров, сколько раз с Татьяной раскачивали кровать… Все остается в прошлом, как запертая и брошенная квартира на улице Изумрудная. В прошлой жизни, которой совсем не осталось. Осталась лишь жизнь будущая, да и то, какая-то смутная, странная и непонятная. И где она будет у меня? И какая?

Я перешел в дом напротив, тоже обошел комнаты на предмет забытых вещей. И здесь все собрали, кроме моей "тревожной сумки", которая дожидалась меня. Я подхватил ее с пола и понес на улицу. Открыл багажную дверь уазика, закинул ее внутрь. Вот теперь все, можно трогать.

Кроме нас самих, с нами ехали, в компании Алины Александровны, спасенные девицы. Те самые упитаные малолетки, за которыми гнались бандиты. Они пребывали в состоянии постоянного шока, и было от чего. Пока Толю кастрировали и вешали, они дрожали в машине. От пережитого, от зрелища страшноватой, надо сказать, казни и просто от холода. Майор, командовавший казнью, узнавший, что это потенциальные жертвы этого самого бандита, что висит на фонаре, измаранный в собственном дерьме, и уже обратился в зомби, даже распорядился выдать им по бушлату. У нас запасной одежды с собой не было. Я тогда подошел к ним, рассмотрел их внимательно, нимало не стесняясь тому, что осматриваю их как коров на рынке.

Обе были крупными, пышнотелыми, здоровыми с виду, белокожими, с миловидными лицами. Попы крупные, круглые, при этом даже пропорциональные каким-то образом, грудь у обеих пышная. То, что это сестры, и более того - близнецы, вопросов не возникало. И мама с папой их явно любили, кормили хорошо, на еде не экономили.

– Вас как зовут, красавишны? - спросил я.