Эпоха мертвых. Прорыв

Так мы и ехали молча по прямому как стрела Московскому шоссе, в сторону центра Нижнего, стараясь не наткнуться на какого-нибудь излишне проворного мертвеца. Пару раз таким удавалось вцепиться руками в висящие на бортах стальные полосы, но скорости в сорок километров в час хватало, чтобы зомби не смог удержаться: рывок разжимал мертвые пальцы.

– Ага, вот с чего они такие активные, – пробормотал я, когда услышал звук, который не спутаешь ни с чем, – треск недалекой перестрелки.

Шарашили и автоматы, и пулеметы, и, что самое интересное, – не по мертвякам. Тут семи пядей во лбу быть не надо, чтобы понять. По мертвякам стреляют не так, по ним стараются бить прицельно и экономно, чаще одиночными, а тут лупили частыми очередями вполмагазина. Такое бывает только в городском бою, когда расстояние между воюющими сторонами невелико. Да и воги хлопали, а ими по мертвякам огонь вести бесполезно. Надо или прямо в лоб целить, или никакого толку не будет – осколки застрянут в теле и черепную кость не пробьют. Они же маленькие, легкие.

– Где стреляют, как думаешь? – спросил я нашего провожатого.

– Не пойму… – отрицательно мотнул головой Белявский. – Похоже, что в стороне «Красного якоря», это завод такой, недалеко отсюда.

– А что там?

– Да ничего толком, – пожал он плечами, поудобней, однако, перехватив свой автомат. – Якорные цепи производят с якорями, и все. На фига они нужны кому-то?

– Территория удачно расположена?

– Возможно. Укрепиться там можно. И литейное производство там неплохое, и сырья на сто лет вперед. Там цепей этих небось на всю страну запас лежит, только переплавляй.

– Возможно, и так.

Действительно, а почему бы и нет? Думаю, что хорошая литейка, да с великим запасом стали, вскоре тоже очень востребована окажется. Хотя это все предположение, может, у тамошних стрелков мотивы совсем другие, и не такие практические.

Мы ехали дальше, нигде не задерживаясь. Стрельба осталась справа от нас, хотя, когда мы проезжали мимо, было слышно, что воюют совсем неподалеку. Затем она стала удаляться, а мертвяков еще прибавилось, активных, рыщущих в поисках добычи. И приближалась туша мертвого города, серая, мрачная, с поднимающимися местами в небо дымами пожаров.

– Серый, есть базар в эфире, – доложил Большой, попутно сканировавший эфир.

– О чем говорят? – спросил я.

– Три канала нашел постоянных. На первом, похоже, отстреливаются от мертвяков и где-то обороняются. Без особой паники, делом человек занят. Подай то, подай это, там прикройте, сюда подойдите. И не военный по стилю, гражданский говорит. Еще по одному каналу воюют с кем-то, какими-то «кремлевскими». Воюет некий десант, базарит с базой, требует подкреплений. Третий канал самый интересный – собираются рвать какой-то мост, общаются две команды подрывников.

– Мост рвать – хреново. Про какой мост они могут говорить? – обратился я к Белявскому.

– Какой угодно, – озадачился тот. – Один уже взорвали, теперь остальное доламывают, полудурки. Надо бы осмотреться, по-хорошему.

Если впереди заваруха, то не влететь бы нам в нее с ходу, на всех парах. Когда народ воюет, то разбираться, кто это на двух «уазиках» и со стволами, не станет. Но вот одна проблемка – зомби вокруг до черта, если остановимся, то через минуту вокруг целая толпа будет. Почти все, мимо которых проезжаем, поворачиваются и идут следом за нами. Только движение нас и защищает. Давно мы такой толпы не видели.

– Вроде стрельба теперь впереди? – спросил я Белявского, прислушиваясь к россыпи очередей, вдруг донесшихся с другого направления.

– Точно, – кивнул старлей. – Это у Московского вокзала пошло, по всему судя. Здесь железная дорога справа тянется, скоро в вокзал упрется. Вот там и стреляют, кажется.

Так, со всех сторон обложили, можно сказать, и сзади и спереди пальба. И что нам теперь делать, чтобы самим себе проблем не нарыть?

– Предложения есть, как в оборот не попасть? – спросил у Белявского.

– Уйти в Сормово, – сразу ответил тот. – Там, судя по звукам, тише и есть несколько мест, откуда осмотреться можно.

– «Красное Сормово» тоже там? – заинтересовался я.

– Там. Вся основная промышленность там, – подтвердил он.

– Куда сворачивать?

– Давай на Чаадаева.

– Блин, ты не выеживайся, ты пальцем ткни, – прорвало меня задавленной нервностью. – На Чаадаева, блин… Нашел знатока городской топографии.

– Прямо езжай пока, покажу.

Через пару минут мы свернули налево, на улицу поуже, идущую в глубь промзоны. С обеих сторон тянулись пейзажи все больше промышленные, серые и скучные. Откуда-то сильно тянуло дымом. Мертвяков тоже хватало, но все же не так много, как на Московском шоссе, так, один здесь, другой там… Мелочи жизни, можно сказать.

Тут я закрутил головой активней, даже скорость еще чуть-чуть сбросил. Столько всего тут было вокруг наворочено… Мы в своей Москве и забыли уже, что бывает сразу столько заводов в одном месте. У нас их больше на банки и СПА-салоны поменяли, как цивилизованные люди.

– Это что там? – показал я на две высокие трубы, мелькнувшие в просвете между домами.

– ТЭЦ местная.

– На берегу, что ли? – прикинул я возможную географию.