Эпоха мёртвых. Начало

Лёха был в настроении спорить, а спорить он мог долго. Всерьёз он меня не воспринял, и шевелиться лишний раз ему было явно лень. А без него никак, он с половиной московских оружейных магазинов связан, он всех там знает, он был лучшим гарантийщиком, и только он сможет пополнить скудный наш боезапас. Оружие-то и у него самого есть в подсобке, что расположилась здесь в задней комнатке. Он там «Сайгу» для вящей безопасности держит. И дома у него ствол имеется. А вот патроны…

У меня заранее начало падать настроение в предчувствии бесконечного спора, как вдруг случилось нечто, изменившее его мнение. Прямо перед магазином раздались выстрелы. Громкие и резкие, как удары доской о доску. Мы разом пригнулись за прилавок — инстинкты сработали. Слышишь стрельбу — укройся, а потом уже выясняй, в кого стреляют.

— Итить… чего это? — прошептал Лёха.

— То, о чём я тебе говорил, — довольно зло от собственного испуга ответил я. — Пошли посмотрим.

— А ну пошли…

Лёха заскочил в подсобку и вышел оттуда с «Сайгой 12К» с резиновым амортизатором на прикладе. Я сунул руку под куртку, к кобуре, но вытаскивать пистолет не стал — не такой уж он законный, чтобы его на улице светить без нужды. Так мы добрались до выхода. Я приоткрыл дверь, а Лёха взял уходящие вверх ступени на прицел.

— Пошли! — шепнул он.

Я кивнул. Лёха пошёл впереди, я чуть сзади, сжимая пистолет под курткой и подстраховывая его. Поднялись на тротуар и увидели труп, лежащий буквально в десяти метрах от подъезда магазина. Во лбу две дыры от пуль, но крови почти не видно. Рядом фырчал патрульный милицейский УАЗ, возле которого стояли три милиционера в форме, все с «ксюхами» в руках.

— Эй, мужики, что случилось? — окликнул их Лёха. Старший из милиционеров посмотрел на Лёху, держащего ружьё, но ничего не сказал. Может, милиционер понял, что ружьё наверняка легальное, а может, им было уже всё равно.

— Психи в городе, — сказал патрульный. — Вы лучше у себя там запритесь и никого не пускайте к себе.

— Что за психи? — изобразил удивление я.

— А х… их знает, — пожал тот плечами. — На людей бросаются, говорят, что заразные. Бешенство или что-то в таком духе. Увидите кого-нибудь, кто кусаться лезет, так сразу и стреляйте ему в башку, коли ружьё есть.

Вид у милиционеров был безнадёжно усталый. Откуда-то из-за поворота подъехала раздолбанная «скорая помощь».

— Ну, вот и труповозка, — сказал старший остальным патрульным. — Поехали дальше.

Они погрузились в УАЗ с металлической крышей и мятым левым крылом, который, зарычав мотором и заскрипев подвеской, тяжело тронулся с места.

— Пошли, Лёха, собираться, — тронул я друга за рукав.

— Подожди… — остановил он меня. — А чего это с ним?

Я присмотрелся к лежащему трупу. Несмотря на холод, он был босиком, в джинсах и рваной майке, всё левое плечо — в следах укусов, оттуда были вырваны целые куски плоти.

— Лёх, я же рассказал тебе. Его жрал другой такой же, а потом этот обратился. Так всё и происходит. Теперь ты мне веришь? Всё понял? — надавив на «всё», спросил я.

— Верю. Понял. Пошли, — последовательно ответил на все вопросы Лёха.

Видать, на самом деле сомнения его отпали. И действительно, в магазине Лёха развил бурную деятельность. Он повесил на дверь под домофоном объявление с текстом: «В магазине учёт. Если очень нужно — звоните», дважды подчеркнув слово «очень». Всё же свинством будет закрыть магазин в такой момент. Нам всё имущество оттуда всё равно не вывезти. Хотя… если постараться…

Дальше я ещё раз переговорил с Лёхой. Вроде как задачу ставил. На то, чтобы везти патроны для того, что у нас есть в наличии, и как можно больше. На бартеры пока желательно не договариваться, а за всё платить деньгами. Даже отдал ему две тысячи долларов из своих запасов, а сам Лёха, ничтоже сумняшеся, выгреб кассу.

— Лёх… Шмель не отвечает, — сказала от телефона Вика.

— Вне зоны или не берёт трубу? — уточнил Лёха.

— Вне зоны, — ответила она.

— Если он в своей мастерской, то там сигнала во многих местах нет, — сказал Лёха. — Сообщение ему отправь, и будем дозваниваться время от времени.

Лёха схватил пару больших сумок, пошёл к двери, а я обернулся к Вике:

— Начали, в общем. Пошли всё разорять.

Лёха, схватив свою «Сайгу», причём уже совершенно открыто, убежал на улицу. Может, и я зря стесняюсь? Я выскочил следом, махнул рукой остановившемуся вдруг Лёхе, мол, «я не за тобой», и выволок из своей машины чехол с помповиком и патронами. А то и вправду, ещё дёрнет кто машину, так останусь и без неё, и без ружья. С чехлом в руках сбежал по лестнице и ворвался обратно в магазин. Вика уже начала доставать из полиэтиленов большие «тактические» сумки и раскрывать их, чтобы упаковывать добро. Умница, прирождённый мародёр.

— Вик, держи…

Я плюхнул перед ней на прилавок свой помповик в чехле. Она, как Лёхина подружка, обращаться с ним умела прекрасно.

— Заряди, и пусть под рукой будет, — добавил я. — Мало ли? Уже у дверей стреляют. Кстати, у тебя же есть ружьё? Не здесь случайно?

— Нет, откуда? — даже чуть удивилась она. — Дома, в шкафу.