Эпоха мёртвых. Начало

Здание и холл внизу поразили его необычной, какой-то гулкой пустотой. Даже свет, обычно яркий, приглушили. Было похоже, что в офисном центре никого не осталось. На стоянке, которую хорошо видно было через стеклянные двери, тоже было пустовато. Так, пять — шесть машин, не больше, а обычно не приткнёшься в это время. Дверь из холла впервые, пожалуй, была закрыта, и мрачный охранник в тёмно-сером костюме с красным галстуком открыл её с пульта. Зажужжал электрозамок, и Валера вышел в прохладу весеннего вечера. Отпер «Рэйндж», уселся на холодную скользкую кожу сиденья. Лампочки приборной доски приветливо засветились, заурчал сытым хищником большой мотор, и машина, плавно перевалившись через «лежачего полицейского», выехала на улицу, легко воткнувшись в не слишком плотный поток.

Ехать было недалеко, и, совсем недолго покрутившись по улицам, Валера въехал в Средний Кисловский переулок, где в тихом дворике размещался никому не заметный офис Вадика Уринсона, всяким образом бежавшего от известности. Клиентура бы не позволила ему себя слишком уж рекламировать, слишком много неправедно нажитого, краденого и взяточного шло через его руки, чтобы уже затем попасть в ведение вполне респектабельных финансовых компаний и приносить легальный доход.

Во дворе было пусто, стояла лишь пара машин, включая серебристый «Лексус» самого Уринсона. Окон в замыкающих двор трёхэтажных старых домах светилось мало, во дворике были всё больше офисы и ни единой квартиры. Фонаря горело всего два, углы двора тонули во тьме. Выбравшись из машины, Валера огляделся, и ему стало неуютно в этой холодной темноте. Он даже прижал к себе локтём кобуру, чтобы убедиться, что он по-прежнему вооружён, и лишь затем нажал на кнопку видеодомофона. Негромко пискнуло, засветило синим, а затем дверь со щелчком открылась, осталось её только толкнуть и войти внутрь.

Офис был простенький, ковролин на полу и крашенные серой водоэмульсионкой стены с приколоченной к ним длинной ламинатной доской на уровне спинок кресел. Никакого подобия великолепию конторы Валеры. Но при этом все, кто сюда приходил, знали, какими суммами ворочает маленький и сутулый бородатый мужичок в очках, обладатель неожиданно густого для такой жидкой комплекции баса, который сейчас поднялся из-за письменного стола и пошёл навстречу, протягивая руку для приветствия.

— Как доехал? — спросил Вадик, изобразив заботливость.

— Да нормально вроде, — пожал плечами Валера. — А что происходит-то? Давай колись, ты у нас всегда больше всех знаешь.

— Стрельбы ещё не слышал? — вроде как удивился Уринсон, подняв густые лохматые брови.

— Нет, — покачал головой Валера. — Но я в конторе сидел, а у нас там полная звуконепроницаемость.

— Она тебя и погубит, — усмехнулся Вадик. — Стреляли в городе сегодня, и не раз. Во всех районах слышат.

— В кого стреляют? — спросил Валера, силившийся целый день добиться ответа на этот, в сущности, простой вопрос. — И кто стреляет? И на хрена?

— Ну, вопросов-то! — закрылся притворно руками Уринсон. — Странное говорят. Настолько странное, что и верить не хочется. Мутанты развелись, или психи, или кто-то ещё. Понимаю, как всё звучит, но мне несколько человек, к фантазиям не склонных, сегодня отзвонились. Двое уже покинули пределы страны, те, какие к реальной информации поближе.

— Вот как… — удивился Валера. — Так всё серьёзно?

— Говорят, что серьёзней уже некуда, — подтвердил Уринсон. — Большая беда идёт. Кстати, один тридцать пять я тебе набрал. Но списал больше, сегодня десять себе взял за экстренность.

В другое время Валера возмутился бы такой бесцеремонностью в обращении с его деньгами, но сейчас ему было всё равно. Почему — он и сам не понял. Лишь пожал плечами и сказал:

— Нормально. Здесь всё?

Он показал на дешёвую китайскую нейлоновую сумку вроде теннисной, в каких Уринсон обычно отдавал наличные своим клиентам. Сумка скромно лежала на столе, и ни за что не подумать было, что в ней, перехваченные резинками в растрёпанные пачки, лежат стодолларовые купюры.

— Здесь, забирай. Расписок, как обычно, не беру, — усмехнулся он. — И вот ещё что — завтра не буду открываться. Если недоволен — ругайся сразу, всё равно бесполезно. Пока тебя ждал, так решил. Что-то очень срочное будет — звони на мобильный, договоримся.

— А что так? — спросил Валера, уже предполагая ответ.

— Страшно, — честно ответил Вадик. — Не ты один знаешь, что я тут с налом оперирую. А в смутные времена таких, как я, первыми отстреливают. Не хотелось бы в статистику угодить.

— А сейчас как? — спросил Валера.

— А сейчас ребята мои подъедут, и рванём все вместе. Ладно, иди давай, мне собираться надо.