Эпоха мобильных телефонов

– Рощина! – обратил на меня внимание Сухарев. – Почему здесь? Где заложник? В каком он состоянии? Почему вы оставили его одного, без охраны?

– Он в машине, спит, – повторила я. И добавила: – Гоша к нему пошел.

– Мальчика надо немедленно…

– Рита!

Ларикова вскочила с табуретки и, взмахнув ложкой, бросилась ко мне. Костя, стоявший ближе всех, дернулся перехватить ее, но Витька успел раньше. Он поймал Елену за плечи и одним движением вернул обратно на табурет. Она прижала ложку к груди и взмолилась:

– Рита! Объясните им! Скажите, что мы ничего плохого не хотели!

Сухарев снова позвал меня:

– Рощина!

Но я, не обращая на него внимания, смотрела на Елену:

– Говорила я вам, верните ребенка. Почему вы меня не послушались?

– Но мы ничего плохого не хотели! Мы бы вернули Игоря!

– Рощина! Прекратить разговор с задержанной! – не выдержал Евгений Васильевич. – Андрей, Костя, что мух ловите? Выводите!

Александр Сергеевич положил мне руку на плечо и подтолкнул к двери:

– Пойдем.

Я послушно вышла, краем глаза заметив, что Кириллов двинулся за нами.

Гоша стоял, картинно опершись на крышу «москвича». Увидев нас, он помахал рукой:

– Прошу сюда! Аттракцион «Полюбуйся на заложника» открыт!

– Что на него смотреть? – проворчал Баринов, открывая дверцу и разглядывая спящего Игоря. – Мальчик как мальчик. Отцу надо сообщить, успокоить. Женя, ты не против?

– Не против. – Оказывается, Сухарев тоже вышел за нами. – Скажи, пусть сразу в больницу подъезжает.

– Почему в больницу? – испугалась я.

– Порядок такой, – успокоил меня Александр Сергеевич, доставая сотовый телефон. – Надо ребенка осмотреть.

Пока шеф разговаривал с Лариковым, Евгений Васильевич обратился ко мне:

– Где пленка с записью?

– Пленка?

– Только не надо делать удивленный вид и спрашивать, «какая пленка», – брюзгливо попросил он. – Мне нужна запись разговоров Лариковой.

– Э-э… – Я беспомощно оглянулась на Баринова.

– Что такое? – Шеф на мгновение отвлекся от разговора.

– Евгений Васильевич просит пленку…

– Просит, значит, отдай, – отмахнулся он и, отходя в сторону, снова забубнил в трубку:

– Нет, нет, я же говорю, чисто формальный осмотр. Да вы сами через полчаса убедитесь…

Я вздохнула, нырнула в машину и достала кассету. Расставаться с ней мне очень не хотелось.

– Давайте, давайте, – поторопил меня Сухарев. – Сокрытие улик от следствия карается законом.

– Кто скрывает? – Я наконец заставила себя разжать пальцы. – Мы, наоборот, всегда стремимся сотрудничать.

– Взаимовыгодно сотрудничать. – Сухарев спрятал кассету с пленкой в карман.

– А что плохого во взаимной выгоде? – Баринов закончил разговор с Сергеем и вернулся к нам. Снова заглянул в машину, полюбовался на спящего Игоря и предложил: – Женя, может, мы с Ритой мальчика до больницы подвезем? Нам все равно с Лариковым встретиться надо.

– Хочешь удостовериться, что клиент понимает, кто сделал главную работу? – язвительно усмехнулся Сухарев.

– Хочу, – согласился Александр Сергеевич. – И не криви губы – ты тоже не даром работаешь. Только ты на окладе, а мы от клиента зависим.

– Сдельщики, – поморщился Сухарев.

Баринов промолчал.

Сухарев снова поморщился и сплюнул:

– Я тоже поеду в больницу. На этой машине, с мальчиком. Кто за рулем?

– Рита. – Шеф обернулся и спросил у Кириллова, маячившего неподалеку: – Витя, у тебя время есть? Покатаешь нас с Гошей еще немного?

– Покатаю, – коротко ответил Витя.

Евгений Васильевич озабоченно заглянул в наш «москвич» и коснулся плеча Игоря.

– Может, его пристегнуть как-нибудь? А то еще упадет.

Я вытащила из-под мальчишки ремни безопасности и пристегнула его. А когда выбралась из машины, то обнаружила, что Баринов и Гошка с Витькой уже ушли. А вместо них рядом со мной оказался Перегудин – Паша с Костей тащили его к «газели». Следом Андрей вел Елену.

– Рита, помоги мне! – Ларикова снова рванулась ко мне. – Ты же знаешь, я ни в чем не виновата! У Игоря ни один волос с головы не упал, он даже помнить ничего не будет! Помоги мне, Рита, ты обещала!

– Пройдемте, гражданочка, пройдемте. – Андрей подтолкнул женщину. – Давайте не будем сопротивляться! И кричать тоже не надо.

– Садитесь и ждите меня, – бросил Сухарев.

Я послушно нырнула за руль, а он подошел к «газели» и дал какие-то указания. Потом вернулся, сел на переднее сиденье и хмуро скомандовал:

– Поехали.

Евгений Васильевич молчал, пока мы ехали по грунтовке, но стоило мне выбраться на асфальт, как начался форменный допрос. Причем начался без подготовки. Вот только что Сухарев, поджав губы, смотрит в темное стекло, а вот он уже сурово спрашивает:

– Что именно вы обещали Лариковой? Какую помощь?

– Ничего не обещала, – честно ответила я. – Елена хотела, чтобы я работала на нее, но сама не знала, что ей нужно. Я не могла на такое согласиться.

– Она не знала, что ей нужно, – повторил Сухарев. – Но что-то она говорила, когда просила о помощи?

– Именно что-то. – Я позволила себе слегка улыбнуться. – Ларикова хотела заручиться моим согласием помогать ей, «на всякий случай». Я отказалась, потому что в деле с похищением Игоря мы уже работали на ее мужа, и она… ой!