Эпоха надзорного капитализма. Битва за человеческое будущее на новых рубежах власти

Четыре этапа этого цикла – это вторжение, приучение, адаптация и перенаправление. Взятые вместе, эти этапы составляют «теорию изменений», которая описывает и предсказывает изъятие как политическую и культурную операцию, в которой задействован также тщательно подобранный перечень административных, технических и материальных ресурсов. Есть много ярких примеров этого цикла, в том числе история принадлежащего Google почтового сервиса Gmail; усилия Google по налаживанию маршрутов поставок в социальных сетях, сначала в Buzz, а затем в Google+; и разработка очков Google Glass. В этой главе мы сфокусируемся на истории Просмотра улиц (Street View), чтобы ближе познакомиться с циклом изъятия и проблемами управления им.

Первый этап успешного изъятия излишка начинается с одностороннего вторжения в незащищенное пространство – ваш ноутбук, ваш телефон, веб-страницу, улицу, на которой вы живете, электронное письмо вашему другу, прогулку в парке, поиски подарка на день рождения, обмен фотографиями ваших детей, ваши интересы и вкусы, ваше пищеварение, ваши слезы, ваше внимание, ваши чувства, ваше лицо. Вторжение происходит тогда, когда операции по изъятию начинают полагаться на свою виртуальную способность присваивать поведенческий излишек, обитающий на нерыночных пространствах повседневной жизни. Вторжение инициирует самую основную и плодоносную для Google форму изъятия – повторяющийся «первородный грех простого грабежа» Арендт. Вторжение идет напролом, не глядя по сторонам, постоянно заявляя о своих правах на принятие решений в отношении всего, что попадается на пути. «Я забираю это, – говорит оно. – Отныне все это мое».

Компания научилась устраивать вторжения и продолжать их до тех пор, пока не встретит сопротивление. Затем она обольщает, игнорирует, подавляет или просто истощает своих противников. Обольщение подразумевает целый каскад неотразимых соблазнов: беспрецедентный объем хранилища, доступ к качественно новым видам информации, новые удобства. При необходимости компания может с той же легкостью перейти к более жесткой тактике, направленной на то, чтобы истощить время, деньги и дух противников. Против Google возбуждены сотни дел – странами, штатами, организациями и отдельными лицами, и есть множество других дел, которые так и не стали публичными. По словам Марка Ротенберга, исполнительного директора Информационного центра электронной конфиденциальности (Electronic Privacy Information Center, EPIC), никто точно не знает, сколько судебных процессов открыто по всему миру[360]. Правовые проблемы различны, но почти всегда они сводятся к одному и тому же – одностороннему вторжению, встретившему сопротивление.

Правовое сопротивление и социальный протест возникали, например, в связи с оцифровкой книг[361], сбором личной информации с помощью Wi-Fi-модуля и камеры при создании Просмотра улиц[362], сохранением данных голосовой связи[363], обходом настроек конфиденциальности[364], манипулированием результатами поиска[365], хранением обширных поисковых данных[366], отслеживанием данных о местонахождении смартфонов[367], носимыми технологиями и возможностями распознавания лиц[368], секретным сбором данных об учащихся в коммерческих целях[369] и консолидацией профилей пользователя со всех служб и устройств Google[370]. В ближайшие годы в этом списке окажутся дроны, телесные сенсоры, нейротрансмиттеры, «цифровые помощники» и другие оснащенные сенсорами устройства. Тем временем Google неизменно поражает решительностью, смелостью и чувством вседозволенности. Императив извлечения заставляет его переносить границы все дальше в незащищенное пространство.

На втором этапе целью является приучение. В то время как судебные процессы и расследования разворачиваются в утомительно медленном темпе, свойственном демократическим институтам, Google продолжает молниеносно развивать свои спорные новые практики. За время, прошедшее в ходе расследований Федеральной торговой комиссии и Федеральной комиссии по связи, судебных дел, прокурорских проверок и расследований Комиссии ЕС, новые находящиеся под огнем критики практики все более прочно устанавливались в качестве институциональных фактов, быстро подкрепляемых растущими экосистемами заинтересованных сторон. Люди свыкаются с вторжением со смешанным ощущением согласия, беспомощности и покорности. Чувства изумления и возмущения проходят. Само вторжение, некогда связанное с чем-то немыслимым, постепенно прокладывает дорожку на территорию обыденности. Что еще хуже, оно постепенно начинает казаться неизбежным. Развиваются новые зависимости. По мере того как люди утрачивают чувствительность, отдельным лицам и группам становится все труднее жаловаться.