Эпоха Опустошителя. Том III

— Я пришла не для сражения! Не думаю, что меня пустили бы сюда просто так, — не осталась в долгу Арнлейв. — Если мы кого-то оскорбили, то приношу свои глубочайшие извинения. К тому же я не думала, что на этом празднестве будет присутствовать один из глав великих домов. Моё почтение правителю Аванону.

Всё-таки Фьётра описала своих сестёр как нельзя лучше. Она твердила, что Арнлейв славилась своей красотой, мудростью и хитростью, а данная ситуация показала валькирию копья света со всех озвученных сторон. Спутница же Знающей оказалась необычайно молчалива и немногословна, но и тут Дурёха более чем подробно рассказала о своей подруге. Светло-голубые волосы, огромные крылья синего цвета, бледный цвет кожи, а голову вместо шлема украшала витиеватая диадема. Под такое описание подходила лишь одна из двенадцати валькирий. Вторая по силе дочь Фреи — Ювина из верховного клана Нифльхейм. А по происхождению воительница являлась ледяным духом.

На все заявления первой дочери Фреи глава великого дома не обратил никакого внимания. Даже после того как она вместе со спутницей спустились с небес и их окружила гвардия Хаззаков, он их не удосужил и косым взором. Всё внимание Хаймона в это время было обращено на арену и Дэймона, который по-прежнему оставался спокойным и непоколебимым.

— Мой стойкий друг, малышка Кайса, думаю, нам необходимо досмотреть столь зрелищную схватку до конца, — ухмыльнулся задорно полубог. — Вы так не считаете?

— Более чем согласна с вами, владыка, — и горгона с демонстративным видом посмотрела в нашу с тератом сторону.

Не знаю, как это случилось, но менее чем за минуту вся шумиха улеглась. Внимание вновь обратилось на боевое ристалище, а в главных ролях теперь снова оказался я и Эйдер. Впрочем, к этому времени и дракон не особо следил за происходящим за ареной, потому как его интерес был прикован лишь ко мне.

Вашу ж собачью жизнь! Они издеваются, что ли надо мной? Хотя… плевать как-то. Если желают зрелища, то они его получат. Или же нет…

К этому времени Эйдер всё-таки умудрился вырвать из своей спины копию Альяны и крепко стиснул её в руках, будто пытался раздавить.

Руна, вернись…

Не забудь оставить ему подарок.

« Сделаю!» — злорадно прошипела та.

— Это моё, дракончик, не мог бы отдать? — расплылся я в хищной усмешке, возвращая спату обратно.

К своему владельцу клон Руны вернулся моментально, а лицо противника лишь сильнее исказилось в гримасе гнева.

Выжидал итога не только я, но и вся присутствующая знать. Образовалась поистине гробовая тишина. Урони сейчас кто-нибудь монету на траву и её шорох услышали бы все.

— Ну так что, тренировочный манекен? Что там у тебя с хребтом и словом? — коварно хмыкнул я, провокационно тому подмигивая. — Всё еще намерен продолжать? Ты говори, не стесняйся. Я совсем не прочь схлестнуться еще раз.

Наверное, сейчас, могу поклясться, чем угодно. Ярость, злоба и гнев Эйдера можно было спокойно сравнить с моими. Окровавленные пальцы дракона, что покрылись драконьей чешуей то и дело дрожали, из поврежденного носа изредка капала кровь, а ходящие желваки трубили о том, что оппонент хочет продолжать, но свидетелей его опрометчивого заявления оказалось слишком много.

В последний раз его скулы напряглись и протяжно выдохнув, тот отрывисто выдал:

— Я… проиграл и… признаю поражение. Победа… за тобой! Но не радуйся слишком сильно. Этот лживый триумф не будет долгим.

Ага! Как же, чешуйчатый. Держи карман шире!

Эйдер еще пару-тройку мгновений сверлил меня испепеляющим взором, но конец сражения ознаменовал лишь громкий выкрик Раймана Фалайна:

— Победа во второй схватке достаётся Ранкару Хаззаку! Будут ли еще претенденты для дельнейших сражений? Даю две минуты на то, чтобы бросить вызов.

Вероятнее всего, данные две минуты оказались самыми тихими за все время на арене. Терат покидал ристалище в могильной тишине. Имания в это время фонтанировала ярым довольством, Сиана то и дело обращала в мою сторону задумчивые взгляды, а вот Кайса лукаво усмехалась. Лишь физиономия иномирной княгини показалась мне странной. Её изумрудные глаза практически постоянно мерцали странным загадочным светом, а заметно побледневшее лицо выражало неизвестную борьбу. Складывалось впечатление, что прямо сейчас она сражается сама с собой. Она будто силилась узнать ответы на все вопросы мира, но по-прежнему оставалась непоколебимой и погрязшей в собственных размышлениях.

Секунда текла за секундой. Надменные хари благородных наследников просто вопили о том, что они желают бросить вызов. Желают поставить на место выскочку, но так или иначе всех останавливал только один неоспоримый аргумент: неопределённость. Однако могу с уверенностью заявить, что после сегодняшнего вечера проблем и недругов у меня лишь прибавится.