Эпоха Опустошителя. Том IV

— Я и сейчас могу это сделать! — ощерился свирепо Глахаут, двинувшись в моём направлении. — Хочешь…

В последний момент одарённый смерти перешел на архаику, но её тотчас заглушила дочь Данакта.

— Нет, нет, и еще раз нет, мой милый, — качнула отрицательно пальчиком Кайса, встав рядом со мной. — Мы так не договаривались, Глахаут. Вы хотели побеседовать с ним, так беседуйте. Я удовлетворила вашу просьбу. Давить языком знатных на не посвященных некрасиво. Возьми себя в руки, Глах. Ты всего-навсего лишился младшего брата, — с надменной улыбкой пробормотала та. — У тебя есть еще один и сестра в придачу.

Давить на не посвященных? Честно сказать, я ничего не почувствовал. Однако пришлось сделать вид, что тело испытывает некий дискомфорт.

— Хватит вам обоим! Глахаут, уймись! — вступила в беседу Линара. — Но и ты не переходи черту, Ранкар Хаззак! Ты и сам понимаешь, что у Севера ты как бельмо на глазу. Сейчас мы хотим решить всё миром.

— Черту? Миром? — переспросил с ленцой я, будто услышал хорошую шутку. — Какую черту? Какой мир? Я уже перешел вашу черту, когда убил его братца, — и кивнул на Глахаута. — Или ты хочешь сказать, что Хельхейм будет сидеть сложа руки?

— Ни за что! — отчеканил яростно маг смерти. — Рано или поздно, но кровь прольётся. Валькирии и гармы защищают тебя только тут.

— Еще раз посмеешь обратиться к нам на «ты», смерд, и пожалеешь, — прошипела злобно Ульрика, глядя мне в глаза. — Не забывай своего места!

Прекрасно! Просто замечательно! Нет, это прямо-таки превосходно! Ну всё, сукины отпрыски, сами напросились.

— Я многое слышал о голубокровных, но то, что вижу сейчас не клеится со слухами, — тихо рассмеялся я себе под нос с нарастающим бешенством в глазах, потому как проклятое наследие требовало действий. — Раз я пока неприкасаем для вас, то воспользуюсь случаем и скажу всё прямо в лицо. Вы абсолютно не умеете вести переговоры, а ваши угрозы смехотворны. Но что касается тебя, Ульрика из верховного клана Нифльхейм, когда я буду резать твоего брата на куски, то раскрой пошире глаза! Даю тебе слово и свою клятву! Я замордую Снежинку, как вшивую дворнягу! Своими словами ты подписала родичу смертный приговор! Меня уже тошнит от вашей желчи. А что насчёт тебя, — мой взор перетёк на разъяренную Линару. — Лучше возьми пример со своей младшей сестры. Она более дальновидна, чем ты и вы все вместе взятые. Ты собственными руками хотела отправить родную кровь на убой. И я бы убил её! В этом могла бы не сомневаться!

Моя речь звучала для них как гром среди ясного неба. При каждом слове физиономии голубокровных выказывали лишь ярость и гнев, а под конец те и вовсе едва сдерживали себя, чтобы случайно меня не прикончить.

Будь оно всё проклято, но как же хорошо!

«Именно! — сплюнула радостно Альяна, даже её ослабленный голос изрядно приободрился. — Туда им и дорога, Ранкар!»

— Ты что себе позволяешь, малец, да ты хоть… — начал было тёмный альв, но я его грубо осёк.

— Глава Ноктиар, вам я вообще советую замолчать. Вы разве не знали, что ваша дочь моя должница? Долги на Севере вроде бы священны! Поэтому лучше придумайте, чем будете умасливать зарвавшегося аххеса.

— Ты умрешь, маленький сучий выкормыш! — ощерилась рассержено Ульрика. — Ты не понял с кем посмел связаться! Не понял на кого разинул пасть! Ты оскорбил будущих глав верховных кланов! Если с головы Вестара хоть волос упадёт, то…

— Обязательно умру. Мы все когда-нибудь сдохнем, — согласился с ней я, нагло перебив. — Но твой брат покинет наш мир первым. Надеюсь, он не сбежит, поджав хвост! Видимо, случай с Йоаром вас ничему не научил. Да и в остальном ты права. Вы всего-навсего будущие главы, а будущее порой бывает очень туманным. Вдруг споткнетесь и глазом на вилку напоретесь. В жизни всякое бывает. А если хотите получить мою голову, — насмешливо фыркнул я, — то встаньте в очередь сразу же после толпы иерихонский аристократов, Агдейна Алого, Азаиха Урано и Аэрии Ветроносной!

— Ты сдохнешь в мучениях, сученыш! — проскрежетал сквозь зубы Глахаут. — Как только окажешься за пределами власти валькирий и гармов тебя разорвут на миллион кусков. Ты нигде не будешь в безопасности!

— Буду ждать своей смерти с нетерпением! — сплюнул презрительно я, а затем с наигранным уважением обратился к Кайсе. — Разрешите уйти, юная госпожа? Мой бой не за горами. Позвольте принять ваше наказание позже. Я оскорбил ваших «друзей».

Вот только глаза горгоны сияли как два драгоценных пылающих изумруда, и та едва сдерживала себя, чтобы не расхохотаться во всё горло. Складывалось впечатление, что она находится сейчас на седьмом небе от счастья. Даже пальцы её периодически дрожали.