Эпоха Павла I

Наблюдая за «противником», Павел увидел, что «вражеский» командующий стоит далеко в стороне от своих войск с адъютантами и очень небольшим конвоем.

– Разрешите мне взять в плен вражеского главнокомандующего! – спросил Павел у Палена, и когда тот разрешил, кинулся с эскадроном гусар вперед, соблюдая, впрочем, все правила предосторожности, чтобы не быть обнаруженным.

На самом краю леса, почти рядом с Кутузовым, Павел остановил эскадрон и стал следить за «неприятелем», удивляясь беспечности старого генерала.

К этому времени Кутузов отослал почти всех адъютантов и почти весь конвой и стоял чуть ли не один.

Павел крикнул: «За мной!» – и выскочил из леса. И тут из лощин и из-за пригорка высыпали «неприятельские» егеря и пленили императора.

Павел похвалил Кутузова, но остался очень опечален исходом маневров.

И все же в Павловске, разбирая прошедшие маневры, Павел при всех обнял Кутузова и сказал: «Обнимаю одного из величайших полководцев нашего времени!»

Августейший дегустатор

Петр Хрисанфович Обольянинов, в бытность его генерал-провиантмейстером, ведавшим снабжением армии, стал жертвой оговора, в котором дело было представлено так, что солдат кормят плохо, а генерал-провиантмейстер имеет за то немалую мзду от бесчестных поставщиков. Не зная этого, Обольянинов был вдруг вызван во дворец и, войдя, увидел возле двери в кабинет Павла длинный стол, а на нем множество горшков со щами, кашей, квасом, а также немалое число ковриг ржаного хлеба.

Оказалось, что Павел, получив донос, велел привезти к нему из полковых кухонь всех полков Петербургского гарнизона солдатскую пищу, сам попробовал все и остался доволен проверкой.

О «чистоте эксперимента», как говорят сейчас, можно только догадываться.

Любопытная демография

В самом конце XVIII века в Российской империи проживали около сорока миллионов человек, из них в Сибири – от Урала до Тихого океана – не более одного миллиона.

Только один процент, примерно четыреста тысяч, относились к состоятельному купечеству, помещикам, служащим дворянам, чей доход был не менее трехсот рублей в месяц. Из них чиновников было около пятнадцати тысяч, в том числе с 1-го по 4-й класс «Табели о рангах» – около четырех тысяч, офицеров также около пятнадцати тысяч, а генералов примерно пятьсот. Соответственно и статских генералов было почти столько же – четыреста человек.

И если средний помещик имел сто—сто пятьдесят душ крепостных, то генералы, как военные, так и статские, каждый в десять раз больше – в среднем полторы тысячи душ.

Из ста жителей шестьдесят два были крепостными и лишь тридцать восемь – вольными. Это были дворяне, купцы, мещане, вольные хлебопашцы, казаки, кочевые инородцы, духовенство и некоторые другие.

Со временем эти пропорции менялись, но все-таки в среднем оставались приблизительно такими вплоть до отмены крепостного права.

Историк Валишевский о Павле I

Известный польский историк и беллетрист Казимир Валишевский, прекрасный знаток истории России, дал императору Павлу I такую характеристику: «Он считал все возможным, а именно все сделать сразу и все исправить силой того абсолютного идеала, который он носил в себе, противопоставляя его решительно всему существующему.

Не довольствуясь устранением неудобств и опасностей положения, в котором он нашел государство, он хотел при помощи полного разрушения, производимого день за днем, изменить самые основания политического и социального устройства, продукта многовековой органической работы.

...Огромное количество законов и указов, прежние, уже устаревшие, проекты или поспешные импровизации и внушения последней минуты, точно содержимое ящика Пандоры, вихрем пронеслись над бедной Россией, внезапно, без всякой заботы о необходимой постепенности и о неизбежных трудностях их проведения в жизнь... Систематически все ломая и постепенно переходя от недостаточно оправданного разрушения к еще менее обдуманному созиданию, он из затруднительного положения, в котором находилась страна, привел ее на край бездны.

...Павел находил, что во всем государстве имеет значение только его собственное всемогущество. Его постоянной заботой было уничтожить вокруг себя всякое сознание, как и всякий признак не только силы, но какого-либо значения, политического или социального. И в этом отношении он опасался главным образом коллективности. По смыслу русской поговорки: «Громада – великий человек», он видит в каждой группировке людей опасность для своего величия.

...Конечно, времени было слишком скупо отпущено этому государю, но... остановка этой работы была благодеянием для России».

Новшества в одежде во второй половине XVIII века

От аристократов – к военным

В 30-е годы XVIII века сначала аристократы, а затем и военные стали носить краги – накладные кожаные голенища разных цветов, но чаще – черного и коричневого. Их надевали, как правило, на охоту или для верховых прогулок.