Эпоха пепла

– Пока Джонас тратил остатки моей силы, меня утянуло в сон, слишком реальный, чтобы его забыть. Я парила над бескрайним морем, и солнце жгло мне глаза. На горизонте в ярких лучах сияла одинокая жемчужина – белый храм, который рос из воды. Я чувствовала присутствие Владык в каждой частице земли, в каждой капле моря, хоть и не видела их тени над головой. Я слышала шелест крыльев за спиной. Равиль, моя защитница, несла меня к храму. Владыки давно забрали ее в Вечный Океан, но во сне позволили полететь со мной.

Айя прижала руку к плечу, будто вновь ощутив на нем тяжесть птицы.

– Вода вокруг начала таять. От бескрайнего моря остались небольшое озеро, храм и два рукава реки. Один утекал вдаль, к землям, которые не различат даже мои глаза; второй разливался под ногами, тянулся к просторам за моей спиной. – Айя перевела дух. Страх и подозрение смешались в едином порыве, и слова, первые дети намерения, слетели с губ: – Я знаю, что это не простой сон. Пусть я и устала, пусть в тот миг была на грани смерти. Едва увидела храм, как сердце заныло от тоски. Словно эта святыня – все, к чему я стремилась в жизни. Единственная цель, конец моего пути.

Принцесса замолчала, собираясь с силами.

– Как только я попыталась рассмотреть храм, Равиль потянула меня назад, да так быстро, словно я увидела больше, чем должна была. Но ее крылья оказались не так быстры. Я рассмотрела второй рукав реки, который тянулся к землям за моей спиной. У самого берега на небольшом холме стоял дом, который я, хоть во сне, хоть наяву, отличу и по одному камню.

Принцесса, опуская голову к самой поверхности шара, тихо пояснила:

– Это был дом Джонаса. Гнездо Драконов, которое на самом деле построено у конца Драконьей реки, там, где она впадает в Мертвое море. – В голосе Айи зазвучал гнев. – И нет дальше него никакого озерного храма, построенного за границей тени Владык. Но эти стены так же реальны, как и Санкти над моей головой, я уверена. Потому спрошу, и ты передай им мои слова: почему вы скрываете храм от чужих глаз?

В вопрос Айя вложила всю твердость, на которую была способна. Слова повисли в воздухе. Анте молчал, и, казалось, внутри анимы пропали все звуки. Неужели принцесса думала, что так просто получит ответ? Что легко сможет услышать голос Анте или самих Владык, и безмолвные доселе Санкти поведают, почему она увидела скрытое место?

Айя почувствовала, как запекло кожу рук, которая прикасалась к телу стеклянного шара. Вскрикнув от неожиданной боли, она оторвала ладони от Анте. Огонь, исчезая в теле Гласа, впервые навредил ее рукам. Анте загудел, покрываясь алым светом, и капля пота спустилась по спине принцессы. Это был голос Владык. До ужаса смущающий и ни капли не понятный. Похожая на оглушающий набат, их речь утихла так же быстро, как и началась.

«Ты хотела ответа, и вот он», – решила принцесса.

Айя вернула красные ладони на тело Анте. Стекло было холодным и тихим, словно не оно только что стало проводником для гласа существ, сотворивших мир. За спиной принцессы отворилась дверь, и указание Санкти стало предельно ясным.

«Пошла прочь», – вне сомнений, говорили они.

Айя, покорно склонив голову, покинула зал, радуясь, что не накликала на себя большую беду. Гнев Санкти – это не привычное порицание, а значит, она определенно была права, не отпустив нить тайны, которую – случайно ли? – ухватила. А чужой секрет вполне можно использовать для защиты Джонаса. Особенно если он принадлежит самим Владыкам.

# 3. Орлиные повадки

В череде происшествий Айя и думать забыла о собственном долге в день Представления. Стоило принцессе оказаться спиной к дверям донума и лицом к матери, как осознание забилось в голове, будто колокол на центральной площади.

Она отдала Джонасу слишком много магии, и тот остаток, прибереженный для собственного испытания, исчез в теле Анте быстрее, чем сгорает щепка в огне. На немой вопрос в глазах королевы Айя растянула губы в улыбке, словно говоря, что в донуме она показала все, на что была способна. Принцесса соврала, глядя в прямо глаза матери, и стыд липкой волной прокатился от макушки до кончиков пальцев.

Пока в зал провожали одну из дочерей Медведей, Айя проскользнула мимо заинтересованных взглядов в поисках уголка, где окажется как можно меньше словоохотливых собеседников. Ноги привели ее в северный коридор, который большую часть жаркого дня был в тени. Единственное не закрытое цветным стеклом окно пропускало знойный воздух; принцесса остановилась рядом с Глубиной и облокотилась на каменный подоконник. От рук ее охранника по стене полз ощутимый холодок. Чувствуя, как остывает воздух вокруг, Айя в очередной раз обрадовалась тому, что Долор не выносит жару.