Эпоха пепла

– Чего и думать! – Видя вопрос в глазах ученика, гончар пояснил: – Слишком ты привык к рутине – застает врасплох любая мелочь. В семинарии наверняка дни отличаются друг от друга лишь наличием облаков на небе. Воспитываешь в себе спокойствие – хорошо, только в большом городе твои умения, закаленные тихим краем, иссякнут в первые же дни. Ты же жил в столице. Должен понимать.

Брови монарха сошлись на переносице.

– Я никогда не давал тебе советов вне учебы, Тео. Ты ясно дал понять, что нуждаешься в наставлениях только в гончарном деле. Но хоть раз прими мои слова – тебе давно пора вернуться в город, мальчик. Поверь мне.

Гончар говорил неспешно, тщательно подбирая слова. Не хотел обидеть парня, но не мог более молчать – тяжко было наблюдать за тем, как талантливый маг упорно губит себя вдали от настоящего мира. Не зря в этих краях, кроме приезжих учеников семинарии, жили преимущественно старики – такое тихое, спокойное существование придется по нраву разве что тем, кто доживает свой век. Тео же и вовсе не жил – он прятался, и орлиный король хорошо знал, от кого именно.

– Вот и горячий чай!

Вместе с клубами пара воздух наполнил запах клубничного варенья – Айя не смогла пройти мимо сладкого, прозорливо решив, что при госте деда не осмелится ее ругать. Нить разговора была утеряна, и королю оставалось только прислушиваться к щебету внучки, про себя сетуя на то, что Тео, похоже, не собирался следовать его совету.

* * *

День Погружения на протяжении многих веков считался самым сложным экзаменом для водных магов, и его дата тщательно скрывалась ото всех, кто не причислял себя к семинарии. Возможно, поэтому тайна дня, вопреки запретам, быстро становилась достоянием общественности, и толпы людей собирались у поворота Лучистой, чтобы хоть одним глазком понаблюдать за смелыми учениками. Зевак, как только они попадались на глаза старшинам, тут же с позором прогоняли. Но едва исчезали одни, как появлялись другие, и несчастные старшины хватались за седые головы, проклиная любопытных селян. Из года в год все одно и то же – громкие разговоры, пестрая одежда и разгульный настрой, в то время как отвлекись – и один неверный шаг может стоить водному магу не только загубленного экзамена, но и жизни. Только вот опасность для жизни, да еще и чужой, людей пьянила лучше крепкой настойки, и они упорно находили дорогу к месту начала погружения.

Тео был единственным среди учеников, кто сегодня погружался не в первый и даже не во второй раз. Он стоял в начале шеренги подготовленных к испытанию магов, у самого края скалистого берега, и плотно наматывал мерную нить на руку. Одаренному магу предстояло вести группу, и за ним, распределенные по силе, уже выстроились испытуемые ученики. Глядя на решимость в их глазах, можно было понять, что никто из них не попал сюда случайно; разве что немного волновалась тройка девушек в конце цепочки. По их вине, пусть и невольной, сегодня на берегу и собралось столько народу. Невиданное ранее дело – к погружению семинария допустила не одну, а сразу трех женщин! Столетняя практика не изобиловала случаями, когда юные девы доходили до столь тяжкого испытания. Ведь Владыки, издревле ратующие за мужчину как представителя силы, редко наделяли женщин достаточной магией, чтобы противостоять реке. А Лучистая, будто бросая им вызов, из года в год набирала скорость; сегодня она и вовсе бросала на берег пенистые волны, разбиваясь об острые скалы.

Заход в реку предстоял не из легких, а первопроходцу, которым сегодня назначили Тео, необходимо было еще и прокладывать путь по изменчивому речному дну другим. Ситуация ухудшалась вдвойне тем, что за ним шел не самый лучший представитель семинарии – манерный Раос, который, хоть и слыл успешным магом, не признавал превосходство Тео в силе. Последний был немного обеспокоен тем, что проблемы в его цепи могут начаться уже на втором звене, а значит, под угрозу могла попасть вся группа.

Но водный маг не хотел заострять внимание на проблеме – он не мог изменить порядок в цепи, а значит, приходилось вести группу так. Пути назад не было – толпа у берега разом умолкла, когда старшина подал знак. Мерные нити учеников, одним концом привязанные к руке хозяина, другим взмыли к небу на добрых пятьдесят метров. Крепкие плетеные веревки с красными делениями через каждые пять метров натянулись до предела, и теперь любой житель поселка, который еще не нашел место экзамена, мог увидеть, куда идти.