Эпоха перемен

Реакционерами предпринималась так же попытка перестроить США в фашистском духе, используя на первых порах традиционные институты страны, то есть, добиваясь воцарения в Белом доме в результате обычной избирательной процедуры человека с диктаторскими полномочиями. В США в первой половине 30-х годов были две потенциальные кандидатуры такого рода. Это начальник штаба американской армии генерал Д. Макартур и сенатор X. Лонг. Ф. Рузвельт в кругу своих приближенных именовал их "двумя самыми опасными людьми в США". Но, не взирая на опасность фашизма, ещё больше опасаясь рабочего движения и роста популярности коммунистической партии, ряд крупных монополистов, и в первую очередь Дюпоны и Морганы, сочли за благо поддерживать американских фашистов. Возникшее правое крыло правящих кругов США стало проявлять недовольство и социальным маневрированием администрации Рузвельта, в ходе которого иногда делались существенные уступки трудящимся. Но, способствуя фашизму, нажившие огромные капиталы на крови Первой Мировой войны, капиталисты США одновременно очень боялись всякого рода политических и социальных экспериментов в своей стране и предпочитали экспериментировать за рубежом, так сказать, — на "подопытных кроликах". Тем боле, что один из таких экспериментов, правда, опять же на чужой территории, совсем недавно потерпел полнейший провал. Этим экспериментом явилась революция в России. Ведь уже не секрет, что именно благодаря тесному сотрудничеству русских революционеров и иностранных капиталистов в 1917 году в России к власти пришли большевики.

Сегодня понимает едва ли не каждый школьник, что не одна революция, и не один государственный переворот не возможен без затрат на его подготовку громадного количества денег. А где их взять нищим революционерам? Конечно же, — у тех, у кого они есть. И как документально доказал американский экономист и писатель Энтони Саттон: "Без финансовой, дипломатической и политической поддержки, оказанной Троцкому и Ленину их мнимыми "противниками", а на деле заинтересованными в революции союзниками — капиталистами Уолл-стрита — большевики вполне могли быть сметены".

"К счастью архив Государственного департамента США, — пишет в своей книге "Уолл-стрит и большевитская революция" Саттон, — в частности фонд 861.00, содержит обширную документацию об этой предполагаемой взаимосвязи.

И когда доказательства из официальных документов соединяются с неофициальными свидетельствами в биографиях, личных документах и житейских историях, то возникает интересная картина.

Мы обнаруживаем, что действительно существовала взаимосвязь между некоторыми международными банкирами Нью-Йорка и многими революционерами, включая большевиков.

Оказывается, джентльмены банковского дела, названные в книге, были кровно заинтересованы в успехе большевистской революции и "болели" за неё".

Но большевики и их вождь Ленин обманули ожидания финансовых воротил США.

В начале XX столетия, в разгар борьбы с царским режимом, эсерами, социал-демократами и другими партиями революционеров приветствовались все меры этой борьбы, вплоть до роспуска армии и сепаратизма. Большевики в это, по выражению Ленина, "потрясаемое современными националистическими шатаниями" время не являлись исключением, и тоже сочли за благо эти шатания всячески усиливать. В программе их партии, когда ещё ленинцы только могли мечтать о власти, чётко сказано, что любая нация имеет право на свой язык, письменность, автономию и даже право на создание своего собственного государства. Короче, — право на самоопределение. Очевидно, что программа была целиком направлена на развал империи, и это вполне устраивало капиталистов США и Западной Европы. Но, захватив власть, большевики резко изменили свой курс на централизацию власти и укрепление целостности империи, а ленинский принцип гласящий, что"…признание борьбы за свободу самоопределения вовсе не обязывает нас поддерживать всякое требование национального самоопределения. Социал-демократия, как партия пролетариата, ставит своей положительной и главной задачей содействие самоопределению не народов и наций, а пролетариата в каждой национальности", — явился совсем не тем, чего ожидали от Ленина заокеанские спонсоры революции. И чтоб не было кривотолков, Ленин пояснял для особо непонятливых, что мол, "…марксист не может иначе как условно, и именно под указанным выше условием признавать требование национальной независимости". (Ленин В.И. Полное собрание сочинений Том 7 НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС В НАШЕЙ ПРОГРАММЕ) Вышло так, что из предполагаемого орудия развала Российской империи джентльменами из Уолл-стрит, большевики, придя к власти, стали опорой российской государственной целостности и опасными врагами своих покровителей. Поэтому — то экспериментировать с фашистами на своей территории джентльмены из ФРС не стали, предоставив это дело своим европейским подельникам, а в США, чем могли, помогли своему ставленнику Рузвельту форсировано расправиться с кризисом.