Эпоха переселения душ

Но всё же: откуда уверенность? Оглядевшись по сторонам очередной раз, Вася не заметил ни малейших признаков присутствия каких–либо магов или чего–то подозрительного: пьяный бомж дрожащей рукой подбирал бутылку на полу за мусорным ящиком, а за соседним столиком болтали два студента, поглощая пиво кружка за кружкой. Опустив глаза на свой стол, Вася замер: рядом с пустой посудиной лежал листок пожелтевшей бумаги, его точно не было ещё мгновение назад. Чертовщина, похоже, продолжалась. На ощупь бумага была совсем необычной. Вася читал иногда раритеты: книги семнадцатого или восемнадцатого веков. У него даже было роскошное издание профессора Фраубера о святом апостоле Павле, перевод с немецкого начала девятнадцатого века: огромная книга на полторы тысячи страниц с золотым окладом и изумительной полиграфией. Это в ней была такая бумага — слегка пожелтевшая, плотная, гладкая. Сейчас столь качественную бумагу не делают, а если и делают, то кому придёт в голову на ней писать записки?

Вася развернул записку. Каллиграфическим почерком с наклоном влево было написано несколько строк. Начертание букв было хотя и русским, но готическим шрифтом, а сами буквы искрились и переливались всеми цветами радуги:

Дорогой Василий.

Если ты читаешь эти строки, значит ты вновь в своём теле и смог запудрить мозги тому старикашке, которого ты видел в церкви, чему я чрезвычайно рад. Я должен перед тобой извиниться, за то, что мне пришлось воспользоваться твоим телом. Поверь, у меня не было другого выхода, но я постарался компенсировать твои неудобства. Я излечил все обнаруженные недуги и значительно укрепил твоё тело. Надеюсь, ты сможешь оценить это по достоинству.

Теперь о деле. Насколько я могу предвидеть будущее, ты очнулся перед одним стариком, который является весьма грозным колдуном и имя ему Маркус Великий. Перед уходом мне удалось изрядно напугать этого волшебника и обезвредить его магию. Надеюсь, в ближайшее время он не опасен. Постарайся забыть всё, что с тобой произошло, и никогда не сталкиваться с ним. Вторую встречу с этим магом ты не переживёшь. Особенно остерегайся любых церквей и вещей, связанных с отправлением культа.

Предвидя твой основной вопрос, который, я знаю, должен мучить тебя в данный момент: ничего преступного или страшного за время твоего «отсутствия» я не совершил, можешь смело возвращаться в часть. Если тебя будут о чём–либо спрашивать, можешь ссылаться на провалы в памяти, да собственно так оно и есть.

И последний совет: не вздумай искать меня или что–либо выяснять: попытки будут совершенно безуспешными, а вот Маркуса или его подручных на тебя такие поиски могут навести.

Успехов тебе! Извини, но подписываться не буду, да и моя монограмма тебе ничего и не скажет.

Разбирать такой шрифт было сложно, а по мере чтения буквы сами собой гасли и исчезали. Через мгновение после прочтения записка вдруг стала прозрачной и, миг спустя, совсем исчезла. «Да уж, хотелось бы верить, что это галлюцинация» — подумал Василий.

Глава 24. Кердана. Цена убийства

Витольд обнял Лайлу и опустился на диван в библиотеке. Он очень устал, но счёл, что ознакомиться с приключениями Лайлы надо как можно скорее, не откладывая это на завтра. Её рассказ был не очень длинным, но зато весьма насыщенным.