Эпоха переселения душ (СИ)

Оганесян Дина Багратовна, двадцать три года, болеет какой–то неизлечимой формой ментального расстройства около шести лет, последние три года постоянно проживает в больнице. Шесть месяцев назад у неё было обострение, закончившееся тем, что месяц назад она впала в какое–то «катотоническое» состояние, при котором она перестала вообще каким–либо образом адекватно реагировать на окружающее: лежала, скорчившись в одной позе, и препятствовала всяким попыткам что–либо с ней сделать. Неделю назад у неё повысилась температура, и присоединилась какая–то инфекция, неподвластная применяемым лекарствам. Её состояние оценивалось как безнадёжное, и лекари были уверены в том, что жить ей остались считанные дни. Родственники и друзья от неё отказались ещё три года назад, и её никто не навещал.

Выходит, что она вселилась или в мёртвое тело или в последние мгновения умирания. Это было логично, если учесть, что её собственное тело доживало последние мгновения на Кердане.

Разобравшись с «прошлым», Лайла задумалась о будущем. На Кердану она попасть не сможет, она не Витольд, самостоятельно сотворить аркан трансгрессии в ближайшие несколько сотен лет ей не под силу. Даже в столь отдалённой перспективе надежды были более чем призрачные, ведь по силе, умениям и знаниям она существенно уступала не только Витольду, но и даже самому последнему архимагу Керданы. Выходило, что надо как–то устраивать свою жизнь здесь. А как? Ей нужен помощник, местный житель, которому она могла бы довериться, и который помог бы ей хотя бы советом. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что её уже ищут, а с восходом солнца вся округа наполнится кучей людей, и её поиски интенсифицируются многократно.

Решение было одно: надо искать Васю Владимирского. Это её единственный знакомый в этом мире, и у Лайлы сложилось впечатление, что это очень хороший человек. Она мысленно попыталась установить с ним контакт. Точно так же как на Кердане, она очень точно воспроизвела весь паттерн и параметры связи, и вложила в призыв толику маны. Контакт возник на удивление легко:

— Кто это? — Лайла удивилась, насколько похож был Васин голос, как будто они снова в подвале Мартиньи.

— Это Лайла, я здесь на Земле и мне очень нужна твоя помощь! — Лайла попыталась вложить в просьбу умоляющие нотки.

— Вот как! А где ты?

Лайла открыла историю болезни и нашла координаты заведения:

— Меня убили на Кердане, но мне удалось переселиться в тело одной сумасшедшей в Харькове, больница номер пятнадцать, это на Академика Павлова…

— Я знаю, где дурка. Не трать время, а где ты сейчас? В отделении?

— Нет, я сбежала, они меня там травили какой–то гадостью, от которой я не могла колдовать. Долго рассказывать, сейчас я забралась в какое–то пустое помещение здесь же неподалёку, но утром тут будет полно народу, и я уверена, что меня сейчас уже интенсивно ищут.

— Хм… дай мне часа два–три, быстрее я не доберусь до центра города, мне ещё надо как–то сбежать из части.

— Хорошо, как будешь поблизости, позови.

Васю зов застал сразу после отбоя, наверное, и связь установилась так легко из–за того, что он находился в этот момент в полудрёме между сном и явью. День выдался на редкость длинным, и совершенно безрадостным. Главная же новость касалась того, что Васю обязали в добровольно–принудительном порядке подписать бумагу с согласием на дальнейшее прохождение службы в Афганистане с целью исполнения интернационального долга. Никаких особых долгов за собой Вася не чувствовал, и за каким хреном он должен воевать с душманами в далёком и чужом Афгане категорически не понимал. Слухи о службе там приходили не самые весёлые, а виденные им демобилизованные воины–интернационалисты особой радости не добавляли. Почти все они были слишком много повидавшими для своего возраста, слишком много убивавшими и с не самой здоровой психикой. Впрочем, возвращались хоть с какой–нибудь психикой далеко не все, хватало и тех, кого доставляли из Афганистана в цинковых гробах.

После зова, Вася решился на радикальный поступок. Он тихонько подошёл к Валерику и шёпотом сказал:

— Я ухожу.

— Надолго?

— Навсегда!

— Ты чего? С глузду съехал? Под трибунал попадёшь, лет десять дисбата будет.

— Тише ты! Попытаюсь не попасться, но по мне и дисбат лучше, чем Афган. Короче, я уже всё решил. Я просто попрощаться с тобой хочу, вряд ли скоро встретимся.

— Спасибо тебе за всё! Ты много для меня сделал, особенно за то колдовство, ты из меня другого человека сделал! Я тебе очень благодарен. И успехов тебе, колдун!

— Подожди, ещё не всё. Ты видел мой перстень? Мне какое–то шестое чувство подсказывает, что я не должен брать его с собой. Возьми его, это сильный амулет, когда–нибудь он тебе пригодится! А теперь прощай!

— Прощай!