Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет!

И Балюта занялся увеличением численности отряда. Для чего велась пропагандистская работа, как с бежавшими из плена советскими военнопленными, прятавшимися по лесам, так и с местным населением. Немецкая пропаганда трубила, что всех кто побывал в немецком плену, ждет только одно – расстрел. И якобы сам Сталин сказал, что все пленные – это изменники Родины. К сожалению, эта пропаганда бытовала не только во время войны, но и в огульный антисталинский период шестидесятых годов, да и сейчас активно муссируется некоторыми либеральными кругами. Но уже тогда, в конце 1943 г., командование Красной Армии было заинтересовано в развитии партизанского движения, как в Закарпатье, так и в Словакии, и не допускало такого огульного подхода.

Иван Кононович не раз вспоминал это, уже в мирное время, когда он находился на излечении в одном из запорожсталевских профилакториев. У него начались боли в ногах, сказалось военное лихолетье, и мне там довелось с ним встретиться, помогая отцу в его журналистской деятельности.

Вот тогда я услыхал его возмущенный голос:

– Ну, зачем они всё опошляют, мы не только доверяли военнопленным, конечно, после соответствующей проверки, а и развивали отряд за их счет. И, конечно, это происходило не без соответствующих инструкций из центра. Жизнь была гораздо сложней их пропагандистских взглядов. Для такой проверки мы стали использовать работников фирмы со звучным, в тогдашней Словакии, и довольно распространенным названием «Герман Геринг».

Герман Геринг, ко всем своим регалиям, был ещё и главным лесничим фашистской империи и имел ряд фирм в лесах Европы.

А эта фирма обжигала и заготавливала древесный уголь, и её люди легально находились в лесах вокруг громадных штабелей дров, подлежащих обжигу. Как раз многие из этих людей охотно шли на сотрудничество с партизанами и к ним, для проверки и наблюдения можно было устроить на работу людей, прибывавших в леса и скрывавшихся от преследования властей, или беглых военнопленных. И как бы у меня ни вызывала ненависть эта фирма, распустившая свои щупальца по всей Европе, она была удобным прикрытием нашей агентурной деятельности.

– Сурово и поучительно объяснял сам Балюта суть происходивших событий.

По мере приближения фронта была дана установка – советским украинским партизанским отрядам, имеющим возможность манёвра, перемещаться на Запад, на Правобережную Украину, а впоследствии и в район Словакии.

В зоны будущей дислокации этих партизанских отрядов Советская авиация сбрасывала листовки, на которые и ориентировалось руководство партизанского отряда «Чапаев» в своей агитационной работе.

На самом деле, подход к военнопленным был весьма дифференцированным. Если солдат или офицер, попав в окружение, будучи вооружен, использовал в качестве пропуска немецкую агитационную листовку, добровольно сдавался в плен – такой солдат считался предателем. Если человек попадал в плен, будучи раненым, или уже истощенным, без боеприпасов и возможности оказать сопротивление, то к таким военнопленным было совершенно иное отношение. И для всех бывших военнопленных существовало одно – искупление вины участием в борьбе. Как говорили и требовали тогда партизаны, взявшиеся за оружие: «Искупление вины кровью».

Это впоследствии стало модно кричать.

– Вот, дескать, не гуманное отношение к бывшим военнопленным.

И тогда, да и сейчас, отношение во всех воюющих армиях к сдаче их солдат в плен было отрицательным и предусматривало наказание. А когда вопрос стоял о существовании страны, да и самого народа, этот подход был вполне рациональным. И партизаны в своей пропагандистской работе с различными группами военнопленных, прятавшихся по лесам, использовали этот подход.

– Вы тут прячетесь, не идете в отряд, не ведете боевых действий, а только мародерствуете. Вас за это ждет суровая кара. Вы должны искупить вину кровью. И это имело воздействие, даже на самых упрямых и уже деградировавших, от лесных шатаний, людей.

И пример партизан, и эта агитация имели влияние, и отряд начал быстро расти, приобретая уже серьёзную силу. Прибывали в отряд и небольшие группы самодеятельных, плохо вооруженных партизан, которые в окрестных селениях и лесах искали встречи с отрядом. Направление движения им указывали деревенские старосты, связанные с подпольем, а в лесах были заставы, которые под видом лесорубов сидели у костров, встречали такие группы и, после определенной проверки, отправляли в отряд.

Так попала в отряд группа Моисеева и Задонского. Оказывали содействие и лесники, которых удалось подключить к агентурной деятельности. Эта деятельность у них была успешной, ввиду их служебного положения и легкой связи с ними в лесу, незаметно от органов безопасности. Около Вранова, в деревне Рудлево, такую функцию выполнял лесник Езэф Хомичко, он был и связной, и фуражир, и разведчик, и партизанский резидент. И ему удобно было общаться с беглыми военнопленными, бродившими по лесам.