Эпоха покаяния

Путешественники заскочили в лифт, который мягко заскользил вниз. Дмитрий ещё раз внимательно осмотрел упаковки. Он издал удивлённый и торжествующий возглас, потряс картонной коробочкой над головой:

— Ура, приятель! Аллилуйя! Им всё-таки это удалось! Уф, теперь мы защищены от многих неприятностей, которые могут ожидать нас в будущем. Вот ещё бы на «военный» попасть.

— Ну так ведь эти… Как ты сказал? Де-гра-дан-ты? Да. Они же находят еду. Может есть другая дорога.

— Хм, а ведь ты вполне можешь оказаться прав. В очередной раз прав. Ну, и что ты предлагаешь?

— Вернёмся туда, где мы бились. Любой зверь оставляет после себя следы. Мы их найдём и пойдём по ним.

— Принимается, дружище! С удовольствием принимается. Только сначала нужно позаботиться о безопасности. Что-то мне не хочется снова оказаться в темноте. Тут всё на ладан дышит, и как бы не накрылось медным тазом. Ну, это поговорки такие, не обращай внимания.

— Моя мама так однажды сказала. Я знаю.

— В общем, нам нужны палки, тряпки и какая-нибудь горючая жидкость. Поехали на «хозяйственный» уровень. Посмотрим, что там есть.

В обширной горизонтальной штольне оказалось великое множество всяческих диковинных для Аюна штуковин. Дмитрий же равнодушно взирал на весь этот хлам. Он бродил между рядами стеллажей, заглядывал в ящики, что-то крутил в руках и шёл дальше.

Наконец, он нашёл то, что искал: швабры, тряпки и верёвки. Пришелец тут же отломал у них насадки, затем с усилием открыл большую металлическую ёмкость с неприятно пахнущей жидкостью, которая по своей консистенции напоминала кисель, в которой старательно вымазал тряпки. Отяжелевшую ткань он плотно намотал на палки. Таким образом, путешественники получили пять факелов, каждый из которых мог непрерывно гореть в течение получаса.

— Думаю, нет смысла идти к месту стычки. Ничего нового мы там не увидим. Нужно осмотреть другие туннели, которые ведут к жилым помещениям, — высказал свою мысль Ляховский.

— Я хочу осмотреть входы.

— И ты надеешься там найти следы?

— Угу. Я же охотник.

Путешественники вернулись к коридору, из которого вышли несколько часов назад. Они решили начать поиски с соседнего туннеля и, постепенно двигаясь по часовой стрелке, обойти их все.

Аюн самым тщательным образом осматривал стены и потолок. По иронии судьбы, маленький клочок шерсти, застрявший в щели, юноша нашёл только в последнем коридоре. Если бы путешественники шли наоборот, против часовой стрелки, то времени бы понадобилось намного меньше.

Аюн выгреб бурую шерсть, растёр пальцами, понюхал, после чего показал напарнику.

— Они пришли оттуда, — проговорил он и указал пальцем на туннель. — Шерсть свежая. Вот, смотри, она блестит от сала. Корни волос влажные.

— Ну, тогда идём туда.

Двое людей шагнули в полумрак. Над ними послушно загорелась и заморгала лампочка. Быстрым шагом они стали удаляться от выхода в даунтаун. Туннель гудел под тяжёлыми берцами Ляховского.

— Не хотел тебе говорить, но, похоже, придется, — вдруг выдавил из себя Дмитрий. — У нас большая проблема — кончились патроны. А без них моя пушка не опаснее камня за пазухой. Последнего деграданта, которому ты так ловко снёс башку вместе с руками, я видел, но застрелить не смог. К сожалению твой меч, сколь бы острым он ни был, не сможет нас защитить от толпы.

— Возьми свой нож. Он тогда спас мне жизнь. Ну, когда мы расстались.

— Не вспоминай, — скривился Дмитрий, покачав головой. — Мне становится стыдно за себя. Каким же я был болваном. Хотя нет, не болваном. Напыщенным идиотом, возомнившим себя по меньшей мере полубогом. Геракл нашего времени выискался, ****ь. Но ты быстро меня поставил на место.

— «Что было, то прошло» — так говорила моя мама. А ещё она говорила, что кто прошлое помянет…

— … тому глаз вон! — докончил фразу Ляховский и широко улыбнулся. — Но глаз я тебе не дам. Самому нужен.

Они от души посмеялись над простенькой шуткой. И вот уже мрачный туннель, освещавшийся сверху тусклым жёлтым светом, словно утратил гнетущую тяжесть. Дмитрий засвистел какую-то пошлую песенку. Аюн всё так же внимательно осматривался по сторонам. Вот он в очередной раз втянул сырой затхлый воздух. Его ноздри расширились, глаза заблестели.

— Я чувствую запах фекалий, — довольно доложил юноша. Значит, мы идём правильно.

— Фу, какая мерзость!

— Это не мерзость. Это следы.

— Ах, прости, пожалуйста.

Аюн уже видел неприятную кучу. Он подошел к ней, наклонился…

— Уж не думаешь ли ты запустить в неё пальцы? — содрогаясь спросил Ляховский.

— Нет, это не нужно. И так видно, что оно свежее. Идём дальше!

Путешественники добрались до жилого помещения. Открыв дверь, они чуть не задохнулись от густой вони, которая напитала всё пространство. Помещение никак не освещалось, поэтому пришлось зажечь факел. Коптящее пламя осветило панцирные кровати с клоками шерсти между решетками, большие кучи испражнений, неловко накиданные тряпки, грязь, пустую упаковку, полуразложившиеся останки и прочие малоприятные вещи. Видимо, здесь было их логово. Здесь они жили, сюда стаскивали найденные припасы, отсюда отправлялись на разведку.