Эпоха покаяния

Дмитрий вздохнул, торопливо протёр глаз. Ерунда, соринка в глаз попала. Посмотрел в бездонное голубое небо с ярко светящим солнцем. О чём-то подумал и принял окончательное решение. Геликоптер плавно оторвался от островка, поднялся над спящим озером, на льду которого по-прежнему лежали собачьи трупы, над укрытыми белыми шубами деревьями. Над внезапно сделавшимся очень маленьким особняком, который сиротливо притулился на границе воды и суши. Если бы у электролёта были крылья, то он помахал бы ими на прощанье. Но крыльев не было. Поэтому он просто набрал скорость и умчался.

На протяжении двух часов пейзаж, проносившийся под животом вертолёта, оставался неизменным. Друзья созерцали бесконечные леса, покрывавшие гигантскую территорию. Взгляд цеплялся за извилистые валы озов, высокие и не очень моренные холмы, гряды, широкие озёрные пространства, извилистые короткие речки, точки огромных валунов, выходивший то тут, то там на поверхность древний кристаллический фундамент. Иногда в кабине раздавалось пиликанье, сигнализирующее об очередной угрозе. Тогда Дмитрий отключал автопилот, электролёт делал крутую дугу, облетая какой-нибудь крупный населённый пункт.

Внезапно ландшафт кардинально поменялся. Электролёт, будто сам по себе, завис в воздухе, медленно поворачиваясь на триста шестьдесят градусов. Представшая перед ними панорама была фантастически красива. Красива настолько, что у лётчика и пассажира перехватило дыхание.

Суша оборвалась извилистой береговой линией, вдоль которой тянулись скалистые острова и островки, скованные льдом залива. Разных размеров и очертаний, они образовывали мозаичный, броский пейзаж, который открывался во всей своей красе только с высоты птичьего полёта.

Друзьям пришлось облететь довольно крупный остров, который едва касался суши своим хвостом и устремиться дальше, наперерез замёрзшему заливу, укрытому толстым слоем снега. Солнце осталось у них далеко за спиной, а потом и вовсе скрылось. Через час в длиннющих сумерках нашим путешественникам предстал противоположный берег залива с похожим архипелагом островов, который быстро промелькнул и скрылся позади.

И вновь бесконечные озёра, лесные массивы, неровный, волнистый ландшафт, отчётливо видимый в свете убывающей луны. Суша медленно, ступенями набирала высоту, расчленялась средневысотными горами. Их плоские, словно отглаженные гигантским утюгом вершины кое-где укрывали ледники, на пологих боках покоились замёрзшие озёра. В межгорных котловинах ютились деревья, спали порожистые речушки.

Количество ледников, их мощность увеличивалась на глазах. Огромными глетчерами они медленно сползали вниз по склонам в котловины и далее — в долины. Электролёту приходилось облетать их стороной, чтобы экономить энергию. Горизонт полностью заслонился этим лабиринтом, в котором можно было запросто заблудиться, если бы не приборы навигации.

Через час лабиринт отступил, открылся глубоко вдающимся в сушу фьордом. Машина устремилась вдоль него, молотя винтами холодный воздух. С соседнего склона, не выдержав собственной тяжести, сорвалась лавина, гулко устремилась вниз, сметая ставшие редкими и хилыми деревца.

Дмитрию пришлось поднять геликоптер повыше. Машина вынырнула из каменного коридора на простор, в бесконечную бездну звёздного неба. Впереди, в рассеянном свете Млечного Пути, в свете полумесяца белел укрытый ледяным панцирем океан, который, казалось, сверху был придавлен всей Вселенной. Склоны фьорда утратили высоту, расступились в стороны, погрузились в воду.

Вертолёт, подобно лабораторной крысе, сбежал из лабиринта. Остались далеко позади горы, озёра, речки. Пейзаж сделался унылым и однообразным. Океанический лёд был совсем не похож на озёрный. Он разламывался на льдины, которые сталкивались и громоздились друг на друга.

Однообразные торосы быстро наскучили Аюну. Юноша хотел было перебраться назад и поспать, как вдруг новое природное явление заставило его остаться.

В чернильном куполе, который был истыкан точками звёзд, загорелась зелёная полоска. Она, постепенно удлиняясь, стала медленно извиваться, словно змея весной на солнцепёке, складывалась запутанными клубками из колечек, завитушек и узоров. Вскоре линия стремительно раздалась вширь, заиграла всеми цветами радуги, выгнулась подковой и засверкала яркими вспышками.

Сонливость как рукой сняло: Аюн и Дмитрий смотрели во все глаза. Небесный пожар стремительно нарастал. Не прошло и часа, как уже половину свода лизали фиолетовые, рубиновые, красные, салатовые и жёлтые языки. Они разгорались и рассыпались, кружились и танцевали, наплывали друг на друга и расходились в разные стороны. А громоздившиеся внизу ледяные торосы отражали эту палитру красок.

Вдруг дисплей навигатора покрылся рябью, задрожал и потух. В кабине раздался тревожный звоночек. Лицо Ляховского тут же вытянулось. Он выругался шёпотом и легонько постучал по нему пальцем. Навигатор не реагировал.