Эпоха Полтины: Декста Квинта

— Секурские уловки, да? — Костоправ хмыкнул. — Дай угадаю — на фоне наглого и нахального помощника, сам командор будет выглядеть более респектабельно?

— Зришь в самый корень, дружище, — с улыбкой ответил Кейн.

— Так и быть. — Бэн тронул коня, объезжая "командора". — Я постараюсь исполнить эту твою "просьбу".

"Больно легко он согласился," — настороженно подумал Брустер и постарался смерить его насмешливым взглядом и придать голосу беспечности:

— Ну, учитывая, что ты в последнее время как с цепи сорвался, тебе и стараться-то особенно не надо будет.

Следуя указаниям они довольно быстро добрались до двухэтажной гостиницы: очень опрятной, с хорошей верандой, стоящими столиками и окнами с резными ставнями. Вот только все столы — кроме одного, за которым сидел тучный лысеющий мужчина в рубашке с закатанными рукавами, раскладывающего пасьянс засаленной колодой карт — пустовали. Напротив стояло небольшое здание, половина стены которого состояла из сплошного окна, а над ним вывеска гласила: "Цирюльня Джо" — к ней они и направились. Спешились, привязали лошадей. За ними, не таясь, наблюдали из окон цирюльни, и Кейн специально подольше возился с лошадью, поглаживая её шею и поправляя подпругу. Пусть рассмотрят их получше и перекинуться парой слов, прежде чем они зайдут. Бэн нетерпеливо переминался с ноги на ногу и уже готов был взорваться, когда Брустер наконец направился к двери.

Звякнули колокольчики. Они вошли в полутёмное помещение, освещённое лишь серостью угасающего дня. В комнате было двое: один седой, лет пятидесяти, в фартуке цирюльника стоял у окна, а второй полусидел в высоком кресле, спиной к столику с мутноватым зеркалом, и, поглаживая большим и указательным пальцами кончики усов, искоса их разглядывал. Кейн засунул большие пальцы рук за пояс и спросил, с улыбкой переводя взгляд с одного на другого:

— Кто здесь хозяйничает? Мне бы побриться.

Его слова сняли воцарившееся оцепенение.

— Да, конечно. — Старик оживился и приглашающе вытянул руку, указывая на кресло. — Проходите, садитесь. Уолтен, освободи место.

Тот, кого звали Уолтеном, встал и, обойдя стойку у правой стены, сел за неё. Кейн повернул голову и посмотрел на Бэна — тот цокнул языком и уселся на один из стульев почти в самый угол. Брустер проводил его взглядом, потом снял и повесил на вешалку у двери свой плащ со шляпой и отцепил шпагу, поставив рядом. Расстегивая верхние пуговицы мундира, он сел в кресло. Цирюльник накинул на него полотнище и заткнул за шею тряпку, после подошел к столику и откинул ткань с бритвенного набора. Выбрав бритву, он подхватил точильную ленту и стал методично водить по ней лезвием.

— Только бритье? — поинтересовался он, становясь за спиной Кейна и поглядывая на его отражение в зеркале.

— Нет, ещё подстричься бы надо.

— Хорошо.

Старик попробовал пальцем лезвие и удовлетворенно кивнул. Отложив бритву, взял со стола ножницы и несколько раз взъерошил ему волосы рукой.

— Ууу, мэссэр хороший, да у вас вши. Вся голова прям кишмя кишит. Что делать будем?

— А я почем знаю. — Кейн кисло рассматривал себя в зеркале. — Уберите их как-нибудь что ли. Я так-то уже мылся какой-то дрянью против них, но, видимо, в бестолку. Сможете выжить гадов?

Цирюльник пощёлкал в задумчивости ножницами и улыбнулся, похлопав его по плечу.

— Повезло вам, есть у меня одно средство.

Что-то напевая себе под нос, он порылся в настенных шкафчиках и достал склянку с мутной жидкостью, которую чуть погодя втёр ему в голову. Ощущение было такое, словно он вышел с мокрой головой на лютый мороз. Но, в принципе, терпимо и даже приятно. Да и пахла она вполне нормально. Заинтересованный, он полюбопытствовал:

— А что это? Из чего сделано?

— О, поверьте, вам лучше не знать.

Старик хохотнул и весело сощурился, продолжая втирать жидкость в его волосы, а Уолтен не мог сдержать ни широкой улыбки, ни тихого смеха, хотя и старался приглушить его, покашливая в кулак. Наблюдая за ними, Кейн и сам улыбнулся. Атмосфера явно разрядилась. Единственным, кто не разделял общего веселья, был Бэн, мрачно сидевший в углу и стискивающий рукой топорище.

— Как тебя зовут, старик? — Кейн откинулся на кресле, позволяя тому свободно орудовать ножницами, которые так и щёлкали, снимая клок за клоком. — Меня Кейн. Кейн Брустер.

— Я Джо, как и сказано на вывеске. Джо Барлоу. — Он указал ножницами на сидящего за стойкой. — А это Уолтен Лидо, наш коневод.

Уолтен поднял руку в приветствии.

— Он самый.

— Коневод? — Кейн оживился. — Слушай, ты видал мою конягу? Скотина, чтоб её! Упрямая такая, сволота. Может сговоримся? За дёшево отдам, чтоб мне сдохнуть как мои вши.

Уолтен поднялся и подошел к окну. Опершись на него, стал рассматривать коня, что вертел ушами и фыркал на своего соседа, иногда тыкая того мордой.

— Да молодой он ещё, необъезженный, вот и беснуется. Присмиреет со временем. — Он достал из нагрудного кармана деревянную коробочку с самокрутками и вытащил одну. — Я бы взял, да только не рассчитаюсь я за него.