Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура

Итак, даже после того как гости наелись, пиршество продолжалось: начинались выступления музыкантов, певцов и танцоров, а приглашенные с еще большим удовольствием поглощали лакомства. Певцы на ходу сочиняли стихи, прославляющие щедрость хозяина или великодушие богов. «Его безупречность в сердце каждого мужа… Птах сделал это собственными руками для умащения сердца своего. Каналы вновь наполняются водой: Земля орошается его любовью». «Счастлив его день, – подхватывает второй, – когда человек постигает красоту Амона! Сколь сладостно это, заставить весь свод небесный звенеть хвалой ему!» За все на земле подобало благодарить богов, но египтяне всегда помнили, что им недолго наслаждаться их дарами, ибо срок жизни короток. А потому следует от всего сердца наслаждаться этим прекрасным днем, когда милость богов так удачно соединилась с щедростью гостеприимного хозяина. Арфист Неферхотепа напоминает об этих истинах на одном из пиров: «Тела человеческие возвращаются в землю с начала времен, и место их занимают новые поколения. До тех пор пока Ра восходит утром, а Атум заходит в Ману, мужчина оплодотворяет, а жена разрешается от бремени и каждый вдыхает воздух через ноздри. Но однажды каждому из рожденных суждено отправиться в свое место [то есть умереть]. Проведи же свой день в счастье, о жрец! Да радуют прекраснейшие духи и благовония твое обоняние, да украшают лилии и гирлянды твои плечи и плечи возлюбленной сестры твоей, что сидит подле тебя. Да услаждают песни и музыка слух твой. Изгони невзгоды из мыслей своих и помышляй лишь о приятном, пока не придет день тебе отправиться в землю Мертсегера, обитель молчания. Проводи же свои дни в счастье, о Неферхотеп, правдивый голосом, прекрасный отец, чьи руки чисты. Я слыхал обо всем, что приключилось [с нашими прародителями]. [Стены городов их] сровнялись с землей, жилищ их нет боле, и самих их будто бы никогда не было с начала времен. Стены твоего дома крепки. Ты посадил сикоморы на берегу твоего пруда, и твоя душа отдыхает под ними и пьет их влагу. Следуй же призывам твоего сердца и не поддавайся сомнениям, пока ты на земле. Давай хлеб тому, кто ничего не имеет, чтобы имя твое превозносилось вовеки. Проводи дни в счастье… Подумай о дне, когда ты должен отправиться в землю, куда отправляются все люди. Нет человека, которой мог бы взять туда свое богатство, и нет оттуда возврата».

Другой арфист напоминает нам, что тщетно пытаться избежать смерти. Египет во времена Рамсесов был уже древней страной, и любой мог видеть, какая судьба ждала великие пирамиды. «Боги, что были в старинные времена, покоятся в своих пирамидах, подобно мумиям и духам, также погребенным в пирамидах. Они были построены, чтобы стоять вечно. Что стало с ними? Я слышал слова Имхотепа и Хардидера во многих песнях. Их гробницы разрушены, их жилищ больше нет, как будто и не было никогда. И никто не приходит оттуда, чтобы рассказать, какими людьми были они и что имели».

«А потому, пока жив, следуй желаниям своего сердца. Окропляй чело свое маслами, укрывай свое тело льняными одеждами, умащай себя редчайшими благовониями, дарованными тебе богом… Следуй своему сердцу и делай себе благо, пока живешь на земле. Не давай сердцу обсесилеть, пока не пришел еще для тебя день, когда человеку надо взывать о милосердии, моля бога, чье сердце уже не бьется, услышать взывающего к нему…»

К периоду Нового царства египтяне уже не довольствовались простым перечислением печалей загробного мира и радостей жизни на земле, чтобы побудить сотрапезников воспользоваться этими радостями. Греческие авторы, чьим словам вполне можно доверять, рассказывают, что по окончании трапезы хозяин показывал гостям маленький деревянный гробик, в котором лежала раскрашенная фигурка мертвеца (спеленатой мумии). В одном из частных домов в Танисе мне посчастливилось найти несколько подобных фигурок длиной примерно восемнадцать дюймов. Хозяин демонстрировал их гостям со словами: «Взгляни, а затем пей в свое удовольствие, ибо когда умрешь, то будешь подобен ему». Если верить Плутарху и Геродоту, именно так вели себя египтяне за веселым шумным застольем. Лукиан, утверждавший, что пишет лишь о том, что видел сам, рассказывает, что на пиру Неферхотепа мертвецы были в числе гостей. Мы не располагаем доказательствами, что Неферхотеп приглашал мертвецов на пиршества или что хозяева показывали гостям маленькие фигурки мумий, подобно тому как греческий плутократ Тримальхион развлекал гостей серебряным скелетом с подвижными суставами.