Эпоха религиозных войн. 1559—1689

Франция и Англия были удивительно схожи в политическом и религиозном плане и столь же различны в экономическом. Исключая чисто местные специализации — вино во Франции и уголь в Англии, — обе страны производили практически одинаковый набор продуктов. Обе ввели меркантилизм, стремись к самообеспеченности за счет поддержки внутреннего агрокомплекса и промышленности, параллельно развивая необходимый баланс в торговле с другими странами. Англичане и французы соревновались за одни и те же продукты в одних и тех же частях света. В Индии они конкурировали за хлопок, в Западной Африке — за рабов, в Северной Атлантике — за рыбу, в Северной Америке — за рыбу и шкуры оленей. В Западной Индии они соревновались за сахарные плантации на островах и даже поделили маленький остров Святого Христофора на французскую и английскую зоны. Это противостояние было острым. Мы должны помнить, что два общества разделяли равные базовые характеристики, которые отличали их от соседей, особенно к востоку от Рейна. В отличие от немцев, итальянцев, поляков, турок и русских англичане и французы уже достигли национальной суверенности. Относительно однородный лингвистический, культурный и религиозный опыт привел к политическому единству и духу объединения в обеих странах. Национальное самосознание не есть лекарство от всех проблем в политике, как нам продемонстрировала недавняя история, но оно помогло французам и англичанам выработать более прочную корпоративную энергию, как никакой другой стране XVII в. Также, в основном в Англии, общество старалось протянуть мостик между привилегированными и низшими классами. Аграрные магнаты, подобные тем, что контролировали Восточную Европу, были менее сильны в Англии и Франции, где городские капиталисты имели большие богатства и централизованные институты, чтобы предотвратить локальную автономию и партикуляризм. Два атлантических соперника могут похвастаться наличием огромного количества собственности, высоким уровнем образования и культуры по сравнению с другими странами, исключая Голландию. И они обогнали Голландию в политической власти.

Для большинства исследователей Франция выглядит более впечатляющей империей, чем Англия. Именно Франция сменила Италию с концом эпохи Возрождения на пути формирования цивилизованности. На языке этой страны говорили, их книги читали, их вкусы копировали в любом хорошо образованном обществе. XVII век был также французской ареной в плане межнациональной политики. Имея наибольшее население, огромную армию, Франция не просто сменила Испанию как наиболее опасную властную структуру. Из-за блестящего успеха Франции превалирующим трендом Европы был абсолютизм, а не конституционализм. Стиль монархии Бурбонов был применим в обществе не столько германскими и итальянскими князьями, но и ведущими правителями тех лет: испанскими и австрийскими Габсбургами, императорскими выборщиками, Гогенцоллернами из Бранденбурга и — что самое интересное — Стюартами из Англии.

Расцвет французского абсолютизма, 1598-1661

На протяжении лет между окончанием французских Религиозных войн в 1598 г. и установлением полного контроля Людовиком XIV в 1661 г. Франция триумфально возвращала себе политическую силу. Дома она восстановила свою правительственную систему. За границей она подавила Габсбургов в Германии и Испании и заняла лидирующие позиции в Европе. Это не кажется столь волшебным, если учесть имеющиеся в распоряжении Франции ресурсы: огромное население (около 16 миллионов человек в 1600 г.), гибкая экономика и наследие в виде сильного правительства и мощной армии. Но ее проблемы на протяжении Религиозных войн XVI в. казались почти непреодолимыми. Противостояние гугенотов и католиков, аристократии и короны, Парижа и провинций практически разделило страну на автономные части, как это было в Священной Римской империи. То, что французы не только оправились от своих гражданских войн, но и развили более цивилизованное общество, чем они имели до этого, было огромной заслугой трех крупных фигур в истории этой страны — короля Генриха IV, кардинала Ришелье и кардинала Мазарини.