Эпоха религиозных войн. 1559—1689

Но Людовик XIV был еще слишком юн, чтобы управлять страной самостоятельно. Поэтому кардинал Мазарини продолжил ведение дел с 1653 г. до своей смерти в 1661 г. При Мазарини Франция пожинала плоды амбициозных действий Ришелье в области международной политики. Заключив Вестфальский мир 1648 г., несмотря на его пересечение с фрондой, Мазарини смог добиться некоторых значительных успехов. Часть Аляски и Лотарингии отходила к Франции, в то время как паралич Священной империи давал возможность построить сеть союзов с германскими княжествами против габсбургского императора. Война против Испании продолжалась еще 10 лет, поскольку оба противника слишком погрязли во внутренних проблемах. В 1659 г. война наконец завершилась подписанием Пиренейского мира, второго дипломатического успеха Мазарини. Франция получила еще территории — Артуа, включая Фландрию, и Руссильон, граничащий с Пиренеями. Габсбургско-бурбонский конфликт был завершен вторым заключением брака между двумя родами, на сей раз между Людовиком XIV и его кузиной Марией-Терезой, испанской инфантой. Через новую королеву Людовик установил право на наследование всех позиций Габсбургов в Европе и Америке. Он мог надеяться на создание империи более величественной, чем империя Карла V. Казалось, амбициям Бурбонов не существует границ. «Король-солнце» начал свое триумфальное восхождение.

Пуританская революция

В первой половине XVII в., пока Бурбоны во Франции консолидировали власть, в Англии короли династии Стюартов Яков I (правил в 1603–1625 гг.) и Карл I (1625–1649) потеряли контроль над правительством. Английская гражданская война 1640 г., также известная как пуританская революция, была более мощным протестом против монархии, чем фронда во Франции. На первый взгляд английская революция кажется необъяснимой. Когда в 1603 г. умерла последняя из Тюдоров, Елизавета I Английская, монархия была чрезвычайно популярна. Елизавета не оставила после себя прямых наследников, и трон перешел к Якову Стюарту, королю Шотландии. Яков и его сын оказались не самыми видными королями; впрочем, они были поставлены в условия, когда могли бы потерпеть фиаско и более прозорливые короли. Англия была более сплоченной страной, чем Франция, и менее зависимой от влияния извне. Ее население было в четыре раза меньше, чем во Франции. Парламент был единственным выборным представительным институтом, местных аналогов ему не было. Аристократия, джентри и купцы, чьи представители заседали в парламенте, были более сплоченны, чем во Франции, и более способны к объединению в политике — или в оппозиции королю.

После века патернализма Тюдоров на протяжении последних лет правления Елизаветы I Англия непрерывно развивалась. Корона ослаблялась нестабильными доходами, неразвитой бюрократией и отсутствием регулярной армии. И Англия была одним из тех немногих европейских государств — среди которых Священная Римская империя и Швеция, — где в начале XVII в. религиозное напряжение возрастало, а не шло на спад. Пуритане организовали протестующее кальвинистское движение внутри государственной церкви, агитируя против католических церемоний в англиканстве. Приверженцев пуританизма можно было найти в Англии везде, однако наиболее сильны они были в интеллектуальных кругах, среди джентри (в основном в восточных территориях Норфолка, Суффолка, в Кембридже и Эссексе), в лондонском Сити и в парламенте. Было не слишком легко справиться с движением довольно аморфным, но при этом весьма агрессивным.

Первый король династии Стюартов — Яков I — был трагикомической фигурой, несмотря на свои в общем положительные стремления и амбиции. Он был сыном Марии, королевы Шотландии, однако не унаследовал от матери ни ее безрассудной страстности, ни ее чарующей красоты. Яков был эрудированным человеком — и гордился этим. В течение многих лет он успешно правил Шотландией, но властная манера правления, с которой он привык обращаться с шотландскими помещиками и пресвитерианами, была неуместна в Англии. В 1598 г. Яков издает «Три закона свободной монархии», в которых повелевает своим шотландским подданным повиноваться своему королю, приравненному к Богу. Все законы, считал Яков, должны издаваться королем, а все конституциональные формы и ассамблеи должны собираться исключительно по его желанию. Елизавета I негласно следовала этим принципам, но благоразумно избегала акцентирования этой темы, а также не напоминала парламенту про данную ей Богом власть, что Яков неоднократно делал, взойдя на трон Англии. Яков отнюдь не выглядел посланником Бога. Его язык был слишком велик для его рта, а бегающие глаза придавали ему сумасшедший вид. Он носил одежду, надежно защищавшую от ударов ножей потенциальных убийц, а когда охотился на оленей, то его привязывали к лошади, чтобы он не упал. Даже льстивые подданные ненавидели эти дни охоты, когда король мог торжествующе вскрыть брюхо пойманного оленя, запустить туда руки и измазать собак и сопровождающих кровью.