Эпоха (СИ)

Слуга удивленно на меня воззрился. Я поняла его удивление, но сделала вид, что ничего не заметила. Конечно, в чужой монастырь со своим уставом не ходят, но все - таки...Он слуга и ему, наверняка, всю жизнь тыкали. Но я- то воспитана по- другому! Сколько себя помню, мама с папой мне прививали уважение к старшим. И я просто не могу сказать "ты" человеку вдвое, если не второе старше себя! Я уже развернулась, чтобы последовать дальше, как мой взгляд упал на картину, прислоненную к одной из стен.

На портрете сидела на старинном стуле из черного вяза молодая красивая девушка в красивом розовом платье, которое подчеркивало каждый изгиб идеальной фигуры девушки. Темные волосы незнакомки были собраны в аккуратную высокую прическу. С картины на меня смотрели лукавые карие глаза. Рядом с юной прелестницей стоял молодой и привлекательный мужчина. Одет он был, по здешней моде в брюки, сбоку которых крепилась цепочка для часов, рубашку, жакет, шляпу-цилиндр и белые лайковые перчатки, наподобие которых были одеты на руках девушки. Одной рукой он опирался на трость, а вторая лежала на спинке стула. Он был красив. Очень красив. И очень похож на герцога. Русые волосы, крепкая и мускулистая фигура и ярко- серые мудрые глаза. Я уже видела эти умные серые глаза, эту горделивую осанку...Этого не может быть...или может?

- Красивая пара,- сказал подошедший слуга.

- Кто это?

Слуга удивленно взглянул на меня.

- Вдовствующая герцогиня Торнтон со своим мужем, предыдущим герцогом Торнтоном. Портрет был написан, более тридцати лет назад,- вздохнул слуга.- За месяц до исчезновения герцога. На тот момент ему было двадцать пять лет.

- Исчезновения?

- Предыдущий герцог Торнтон исчез более тридцати пяти лет назад. Хотя все говорили о его смерти...тело мы так и не нашли. Он поехал к кредиторам, но так и не доехал до них. А молодая герцогиня вскоре должна была разрешиться от бремени вторым сыном. Герцог обещал вернуться до родов. Тогда же мы видели его в последний раз,- поведа мне слуга.- Хороший был герцог. Добрый к нам, слугам.

- А почему картина стоит на ковре?

- Это приказ вдовствующей герцогини. Она говорит, ей больно смотреть на портрет и попросила меня избавиться от него. Мне кажется, она до сих пор любит его,- разоткровенничался слуга. Женились-то они по любви. Герцогиня-то из обедневшего дворянского рода. И у отца ее было много долгов. Но его сиятельство, бывший герцог, (пусть земля ему будет пухом!) уладил все с кредиторами графа, да и женился на его дочери. Вы уж простите старика, юная маркиза. Обычно я не болтаю с незнакомыми людьми о хозяевах, но Вы ведь скоро сами станете тут хозяйкой, так я думаю ничего дурного не случится, что я рассказал Вам. Только Вы меня не выдавайте, молодая госпожа.

- И что Вы будете делать с портретом? - полюбопытствовала я чуть улыбнувшись.

- Герцогиня велела его сжечь,- вздохнул слуга.

- Сжечь?! - ахнула я.- И когда же она отдала такой приказ?

- Вчера вечером, когда ее сиятельство прогуливалась по картинной галерее. Герцогиня очень долго стояла у этого портрета, потом увидала вашего покорного слугу, подозвала меня и сказала "Арсений, убери этот портрет с глаз долой, чтобы я его больше не видела. Сожги его завтра же". Вот так и сказала. А у меня рука не поднимается, маркиза выполнить приказ госпожи. Это ведь единственная картина с изображением его сиятельства.

- Единственная? Как так?

Насколько я знала из истории, аристократов на протяжении всей жизни рисовали несколько раз в парадных одеждах, чтобы повесить потом картину в семейную галерею. Даже если учесть, что герцог пропал совсем молодым, раза 2 его уже должны были нарисовать.

- Так он не любил позировать. Он и здесь,- слуга кивнул на картину,- дал себя нарисовать по настоянию герцогини.

- Вот что, Арсений. Давайте я заберу портрет.

- Заберете?! - выпал в осадок старый слуга.

- На время. Подумайте. Вам не придется жечь портрет, и он будет в целости. И герцогиня может передумать.

Слуга колебался.

- Я никому не скажу.

- Берите,- решился он.- Может и правда передумает.- Давайте только я Вам помогу донести до экипажа.

Англия, пригород Лондона. XIX век.

Дневник Ирины Виноградовой.

Нажав кнопку "Сохранить" и откинувшись назад в кресло, я потянулась за чашкой только что сваренного кофе. Хоть куратор и требовал устного отчета, мне все равно казалось, что вести документацию необходимо. Тут одна из дверей комнат приоткрылась и раздались тяжелые шаги.

- Доброе утро, - бодро произнес Лешка.

Напарник был чисто выбрит и одет в синюю футболку с коротким рукавом, которая выгодно обрисовывала его мускулы, и белые джинсы.

- И тебе, - усмехнулась я, держа в правой руке полупустую чашку.

- Чем занимаешься?

Коллега склонился над компьютером рядом со мной.

- Пишу отчет.

- Зачем? - удивился Лашин. - Лена же и так ему отчитывается о ходе операции.

- Ну кто-то же должен заниматься рутинной работой.

- Как знаешь. Алена еще не объявлялась?

- Должна с минуты на минуту быть здесь, - взглянула я на часы над камином.

Леша окинул мое персиковое платье оценивающим взглядом.