Эпоха великих открытий. До середины XVI века

О больших географических успехах второй экспедиции Кабота мы знаем не из английских, а из испанских источников. На карте Хуана ла Косы далеко к северу и северо-востоку от Эспаньолы и Кубы нанесена длинная береговая черта с реками и рядом географических названий, с заливом, помеченным как «море, открытое англичанами», и с несколькими английскими флагами вдоль побережья, снабжённого надписью «Английские берега». Известно также, что Алонсо Охеда в конце июля 1500 г. при заключении с короной договора на экспедицию 1501–1502 гг., закончившуюся полной неудачей, обязался продолжать открытия материка «вплоть до земель, посещённых английскими кораблями». Наконец, Пьетро Мартире сообщил, что англичане «дошли до линии Гибралтара» (36° с. ш.), т. е. продвинулись несколько южнее Чесапикского залива.

Вышеперечисленные факты позволяют представить передвижение экспедиции в такой последовательности. Каботы подошли к уже известному им по первому плаванию полуострову Авалон и отметили «остров Св. Григора» (мыс Пайн на том же полуострове). Далее к западу они пересекли также знакомый им залив Пласеншия и усмотрели «остров Тринити» – название в равной мере может относиться и к полуострову Бьюрин, и к острову Микелон. Затем моряки проследовали проливом, ныне носящим имя Кабота, в «море, открытое англичанами» (залив Св. Лаврентия), коснулись полуострова Гаспе и вошли в устье залива Шалёр. Оттуда они повернули на восток-юго-восток, открыли острова Мадлен и, обогнув северную оконечность острова Кейп-Бретон, двинулись вдоль побережья Новой Шотландии на юго-запад и достигли «линии Гибралтара».

Широтное направление береговой черты Северной Америки в пределах 50°30′ с. ш. характерно только для побережья острова Ньюфаундленд. Расстояние от мыса Рейс, одного из двух южных мысов полуострова Авалон, до залива Шалёр составляет почти 1 тыс. км, что довольно близко данным С. Кабота, выявившего, как тогда сообщили, 300 лиг (1200 км) приморской полосы материка. Дни святых, имена которых были присвоены мысам и другим приметным пунктам, не во всех случаях укладываются в период плавания (лето – осень). На наш взгляд, здесь нет противоречия: географические объекты назывались не только по тому святому, в чей день совершилось открытие, но и в честь святых согласно желанию первооткрывателя – собственного небесного покровителя или защитника, а также влиятельных лиц, внёсших вклад в организацию экспедиции.

Земли Пахаря и Кортириалов

Португальцы, узнав об успехах английских экспедиций, предположили, что часть новооткрытых в Северной Атлантике островов может быть использована как этап на северо-западном пути в Индию. Мореход Жуан Фернандиш [48] по прозвищу Лабрадор (Пахарь, Фермер или Земледелец) в конце октября 1499 г. получил от короля Мануэла I патент «на все острова или материк», которые он откроет за океаном. Летом 1500 г. он отплыл на северо-запад и достиг суши близ южной оконечности Гренландии. Оттуда Фернандиш повернул к юго-западу и коснулся какой-то земли, названной им Землёй Пахаря. По мнению Морисона, это была большая шутка, прочно закрепившаяся на картах. Впрочем, Фернандиш, возможно, и не шутил, окрестив сушу в свою честь. Так или иначе один из крупнейших полуостровов планеты носит кличку морехода, более ничем себя не проявившего – видимо, он умер во время этого плавания.

Практически одновременно с Фернандишем аналогичный патент у Мануэла выхлопотал 50-летний Гашпар Кортириал. В былые годы за свой счёт он организовывал заморские экспедиции или даже участвовал в них. В июне 1500 г. Г. Кортириал отплыл из Лиссабона на двух кораблях на северо-запад. Он пересёк Атлантический океан и, вероятно, побывал на Лабрадоре (Терра-ду-Лаврадор – «Земля пахаря»), а осенью 1500 г. привёз на родину несколько «лесных людей» и белых медведей.