Эпоха великих завоеваний (633-656)

Видимо, во всех случаях (кроме ансаров и мухаджиров) постоянное жалованье полагалось участникам сражений. Его получали также не арабы, присоединявшиеся к мусульманской армии. Его получили дихканы Вавилона, Хутарнии, Фалалиджа и Нахр Малика (по 2000 дирхемов), иранские всадники (асавира) отряда Сийаха, перешедшие на сторону мусульман в Хузистане. Самому Сийаху и нескольким из его командиров была назначена высшая ставка, возможная для тех, кто не был ветераном ислама, — 2500 дирхемов, остальные воины получили по 2000. Наконец, такое же жалованье получил упорно воевавший с мусульманами правитель Хузистана, Хурмузан [+74]. Для обеспечения жалованья одних только мухаджиров и ансаров с их сыновьями и женами требовалось 20 — 25 млн. дирхемов, а с учетом всех участников клятвы в Худайбии и похода на Мекку, участников подавления ридды сумма, необходимая Умару для выплаты жалованья (с учетом того, что часть лиц этих категорий находилась за пределами Аравии и там получала жалованье), окажется не менее 50 млн. дирхемов. Правильностью: этой оценки подтверждается сообщением ал-Йа’куби, что Усман б. Хунайф привез по распоряжению халифа 20 или 30 млн. дирхемов [+75]. Остальное покрывали поступления из других областей.

На практике система начисления и выплаты жалованья была сложнее, чем это можно представить по сведениям средневековых историков и юристов. Некоторый свет на нее проливает небольшой раздел у ат-Табари. Все жители Куфы были разделены на 100 подразделений, ираф, каждой из которых причиталось в год 100000 дирхемов, но численность и состав их были различными. Ирафы участников подавления ридды и боев до Кадисии состояли из 20 мужчин, получающих по 3000, 20 женщин и неуказанного количества членов семей, которые получали по 100 дирхемов. Ирафы участников сражения при Кадисии состояли из 43 мужчин, 43 женщин и 50 членов семей, ирафы первого пополнения — из 60 мужчин с окладом 1500 дирхемов, 60 женщин и 40 членов семей, «и далее по такому расчету» [+76]. Таким образом оказывается, что семья из первой ирафы имела 5000 дирхемов в год, а из ирафы первого пополнения — 1666 2/3 дирхема. Жалованье воины получали не прямо из центральной казны: соответствующую часть денег получали главы семи искусственно сформированных племенных группировок (умара ал-асба’), те делили их между «начальниками знамен», те далее распределяли их между уполномоченными (ан-нукаба ва-л-умана) мелких группировок, а уж те раздавали их по семьям.

Та же система существовала и в Басре, а возможно, и в других центрах военных округов. Остается, однако, загадкой, как можно было сочетать группы по 100000 дирхемов с реальным числом лиц разных категорий в разных племенах. Несомненно, идеальной математической точности не было, группы различались по численности не только в зависимости от категории, это порождало взаимные претензии и открывало широкие возможности для злоупотреблений. У глав крупных группировок скапливались огромные средства, которые позволяли им путем подкупа манипулировать настроениями своих подопечных.

Больше всего таких возможностей имелось у наместников больших богатых областей. И они эти возможности широко использовали. Борясь с чрезмерным обогащением, Умар не останавливался перед конфискацией у них половины имущества, нажитого во время правления. Так поступил он с Амром б. ал-Асом, Са’дом б. Абу Ваккасом, Абу Хурайрой, управлявшим Бахрейном, с наместниками Майсана, Мекки и Йемена [+77]. Делал он это, правда, не в целях своего обогащения, а для пополнения общественной кассы. С легко нажитыми деньгами наместники и расставались легко. Во всяком случае, серьезных конфликтов не происходило.

Кроме денежного содержания воины ежемесячно получали продуктовый паек, ризк, размеры которого бесспорны (документально подтверждены) только для Египта: ирдабб (36 л, или 25 кг) пшеницы, кист (1 л) растительного масла и видимо, столько же уксуса, некоторое количество меда и сала [+78]. Сведения о пайках в Сирии, Джезире и Ираке противоречивы. Так, для Сирии хлебный паек выражается то в модиях (мудй), то в джерибах (которые там не употреблялись), а в Ираке он оказывается равным 15 са, что, по общепринятым оценкам, составило 48 — 49 кг. Говорится также об одном, двух и трех кистах масла [+79]. Учитывая, что 25 кг пшеницы или хлеба по представлениям того времени были нормальным рационом, можно без особой ошибки предположить, что и в остальных регионах паек, как бы он ни был выражен в местных мерах, был примерно равен египетскому [+80].

Таким образом, арабские воины и переселенцы в завоеванных областях были гарантированы от голода в любых обстоятельствах. Потому так различны оценки ситуации в одни и те же годы первого века ислама у христианских и мусульманских историков: там, где первые пишут о страшном голоде, вторые его вообще не упоминают, так как их информаторы были сыты и этого голода на себе не почувствовали, их впечатления отражали другие стороны жизни.