Эпоха веры

Так, в заключительных словах своей маленькой книги, он нацелился на более великую; и «с первого дня, когда я увидел ее лицо в этой жизни, и до этого видения», которым он заканчивает «Парадизо», «последовательность моей песни никогда не прерывалась».18 Редко кто из людей, несмотря на все приливы и отливы в его делах, прокладывал и держал такой прямой курс.

III. ПОЭТ В ПОЛИТИКЕ

Однако были и отклонения. Через некоторое время после смерти Беатриче Данте предался серии легких влюбленностей — «Пьетра», «Парголетта», «Лизетта», «или другое тщеславие столь краткого использования».19 Одной даме, которую он называет только gentil donna, он адресовал любовные стихи, менее неземные, чем те, что были адресованы Беатриче. Около 1291 года, в возрасте двадцати шести лет, он женился на Джемме Донати, потомке старейшей флорентийской аристократии. За десять лет она подарила ему нескольких детей, которых, по разным данным, было трое, четверо или семеро.20 Верный кодексу трубадура, он никогда не упоминал в своих стихах ни жену, ни детей. Это было бы бестактно. Брак и романтическая любовь были отдельными вещами.

Теперь, возможно, с помощью Кавальканти, он занялся политикой. По неизвестным нам причинам он присоединился к партии белых или бьянки — партии высшего среднего класса. Должно быть, у него были способности, поскольку уже в 1300 году он был избран в Приорат или муниципальный совет. Во время его короткого пребывания на посту Черные или Нери, возглавляемые Корсо Донати, попытались совершить государственный переворот, чтобы вернуть к власти старую аристократию. После подавления этого восстания приоры, с согласия Данте, попытались установить мир, изгнав лидеров обеих партий, среди которых были Донати, родственник Данте по браку, и Кавальканти, его друг. В 1301 году Донати вторгся во Флоренцию с отрядом вооруженных негров, сместил приоров, и захватил правительство. В начале 1302 года Данте и еще пятнадцать горожан были преданы суду и осуждены по различным политическим обвинениям, изгнаны и приговорены к сожжению до смерти, если они еще раз появятся во Флоренции. Данте бежал и, надеясь вскоре вернуться, оставил свою семью. Эта ссылка с конфискацией имущества обрекла поэта на нищенское скитание в течение девятнадцати лет, озлобила его дух и в какой-то мере определила настроение и тему «Божественной комедии». Его товарищи по изгнанию, вопреки совету Данте, уговорили Ареццо, Болонью и Пистойю послать против Флоренции армию в 10 000 человек, чтобы вернуть им власть или их дома (1304). Попытка провалилась, и после этого Данте пошел по индивидуальному пути, живя с друзьями в Ареццо, Болонье и Падуе.

Именно в первое десятилетие своего изгнания он собрал воедино некоторые из стихотворений, написанных им для gentil donna, и добавил к ним прозаический комментарий, превративший ее в даму Философию. В Convivio {Банкет, ок. 1308 г.) рассказывается о том, как в разочарованиях любви и жизни Данте обратился за утешением к философии; какое божественное откровение он нашел в этом соблазнительном занятии; и как он решил поделиться своими открытиями на итальянском языке с теми, кто не мог читать по-латыни. Очевидно, он задумал написать новую «Сумму» или «Тезоро», в которой каждая часть претендовала бы на комментарий к поэме о прекрасной даме; это был замечательный план по искуплению чувственного с засушливым. Маленькая книга представляет собой солянку из странных наук, надуманных аллегорий и отрывков философии из Боэция и Цицерона. Надо отдать должное уму Данте, что, закончив три из четырнадцати предполагавшихся комментариев, он бросил книгу как полную потерю.

Теперь он взял на себя скромную задачу восстановить власть императоров Священной Римской империи в Италии. Опыт убедил его в том, что хаос и насилие в политике итальянских городов были вызваны атомистической концепцией свободы — каждый регион, город, класс, индивид и желание требовали анархической свободы. Как и Макиавелли два столетия спустя, он жаждал некой силы, которая скоординировала бы индивидов, классы и города в упорядоченное целое, в рамках которого люди могли бы работать и жить в безопасности и мире. Эта объединяющая сила могла исходить либо от папы, либо от главы Священной Римской империи, которой северная Италия уже давно теоретически подчинялась. Но Данте только что был изгнан союзной папству партией; неясная традиция гласит, что он принимал участие в неудачном посольстве из Флоренции к Бонифацию VIII; и в течение долгого времени папы выступали против объединения Италии как опасности для их духовной свободы, а также для их временной власти. Единственная надежда на порядок, казалось, заключалась в восстановлении императорского контроля, в возвращении к величественному pax Romana Древнего Рима.