Эпоха викингов

У привычки винить викингов во всем — глубокие корни. Средневековые историки, как и их современные собратья, были склонны видеть в набегах викингов причину гибели монастырей и монашеской дисциплины; и многие упоминания об учиненных ими разрушениях, оставленные в XII и XIII веках, опираются на традиционное, особенно в церковной среде, представление о том, что викинги были бичом христианского мира, а не на память о реальных событиях. Если уж измерять опасность викингов последствиями их деятельности, то важно, чтобы в расчет принимались только те из них, которые можно доказать. Заявления, построенные на гипотетических или воображаемых последствиях, способны лишь вводить в заблуждение. Когда речь идет об Англии, представляется, что ни упадок образования, ни крушение монастырского устава не имели к викингам особого отношения. Однако на континенте исчезновение монастырей на территории будущей Нормандии было, по всей вероятности, прямым следствием деятельности викингов, хотя не следует считать, что даже и там уход со сцены некоего монастыря означает его физическое уничтожение. Для некоторых общин одной угрозы нападения было достаточно для того, чтобы пуститься в бегство, а у других, в той же самой ситуации, могло просто не быть такой возможности. В качестве доказательства того, что викинги вызвали «сбои» в церковной жизни, приводятся лакуны в списках епископов, имевшие место как в Англии, так и в Нормандии [300]. Конечно, эти пустоты не означают, что какие-то епископы просто были убиты. Разумеется, некоторые из них погибали от рук викингов, причем кое-кто — на поле битвы, но на их место выбирали других. Как и в случае перемещения монастырей, прерывистость череды епископов означает, что они часто обращались в бегство. Не все представители духовенства покидали свою паству — например, архиепископы Йорка остались и сумели найти общий язык со скандинавскими правителями их города, но многие, по-видимому, поступали иначе. К бегству их побуждали не столько сами нападения, сколько возникновение скандинавских поселений. Таким образом, нарушение в преемственности епископов и упадок монашества в Нормандии следует считать следствиями именно скандинавской колонизации.

Если смотреть на викингов прежде всего как на агрессоров, идет ли речь о таких источниках, как «Англосаксонская хроника», или о современных исследованиях этого периода, мы рискуем прийти к печальному результату — забыть о том, что викинги пришли в мир, который и без того был раздираем враждой. И правда, некоторые ученые заходят так далеко, что заявляют — несмотря на упоминания источников о войнах и битвах, что до прихода викингов Западная Европа была относительно мирной. Крайней выразительницей этого взгляда является мисс Франсуаз Анри [301]:

«Около сотни лет, предшествовавших вторжению викингов в Ирландию… по-видимому, были периодом относительного мира. Анналы говорят о „войнах“, но то были лишь набеги за скотом или стычки между отдельными вождями, не причинявшие большого ущерба и беспокойства никому, кроме тех, кто был непосредственно ими затронут. Похоже, что наложенный Церковью запрет на пиратские экспедиции, которые были основным занятием языческих королей, глубоко повлиял на жизнь страны».