Читаем Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев полностью

Драматическое происхождение поэмы «Речи Сигрдривы» становится еще более очевидным благодаря психологии героини. Насколько мы можем понять, личность Брюнхильд распадается на две ипостаси: земную женщину и ее мифологический дубль, валькирию Сигрдриву. Очевидная непоследовательность этого факта вызвана тем, что мы смотрим на драму извне и поражаемся тому, что героиня драматически представлена фигурой, обладающей мифическими атрибутами. Божественное пламя (вафрлоги), которое окружает палаты Брюнхильд, отсылает нас к сцене ритуала, в ходе которой разжигали жертвенный огонь. Этот символический и драматический огонь нередко упоминается в эддических поэмах: «Дай мне коня, / через темное пламя / чтобы меня пронес», – требует Скирнир у Фрейра, отправляясь к Герд; в «Песни о Фйольсвидре» также упоминается «пламя небес»: «Как называют чертог этот светлый, / Хранимый волшебным огнем? (…) Лир называют чертог этот светлый, / На копьях вращается он».

Примитивная драма сочетает в себе устойчивость формы с пластичностью в применении. Она привязана к предопределенной модели, в которой находит выражение господствующая идея или мотив жертвоприношения, но модель обладает гибкостью, поскольку с готовностью подстраивает себя под локальные эпизоды истории в нашем понимании этого слова.

Переплетение божественной и человеческой истории вызывает недоумение у современных читателей, а иногда и недовольство довольно свободным толкованием фактов, либо, если же они люди ученые, это побуждает их к титаническим усилиям анализа и интерпретации. Примером может служить история Бальдра, сохранившаяся в двух параллельных версиях, одна – в исландской, а другая у Саксона Грамматика. По всей видимости, Саксон писал свои хроники, используя неизвестные нам источники – предания и легенды, а также произведениях клановой драмы. Его саги о Бальдре и Оллерусе, а также его миф о Хаддинге являются по сути мифами о богах, но обладают при этом чертами исторических преданий; это роднит их с легендами о Сигурде. Поскольку его источники неизвестны, нам, вероятно, никогда не удастся выяснить, насколько большую роль в формировании его стиля сыграла эвгемеристическая[167] пристрастность монаха, и его страницы навсегда останутся неподатливым материалом для исторических и мифологических спекуляций. Но если мы правы в предположении, что Саксон имел в своем распоряжении подлинные легенды, он может быть оправдан в своей вольности в обращении с материалом – сами легенды дали ему ту ручку, которая помогла ему присоединить к ним свою эвгемеристическую теорию.

В «Хвалебной песни Тору» Эйлива Гудрунарсона легенда все еще сохраняет свой первоначальный характер. В середине драпы повествование о подвигах Тора прерывается двумя строфами, в которых скальд восхваляет некий военный поход или завоевание; эти строфы по причине их острой современности и безусловной историчности деликатно изымались поздними редакторами, так как считалось, что они нарушают единство поэмы. Однако их вернее было бы рассматривать как сердце драпы – скальд гармонично вплетает реальные битвы современников в победу Тора над великанами и чудовищами, в невиданных доселе кеннингах обыгрывает реальные имена и географические названия – Гандвик Скотум, Скильдбрет, Викингар и т. д. Все это доказывает, что Эйлив находился в тесном контакте с ритуальными формами поэзии или, что более вероятно, воспроизводил в своей драпе жертвенную драму.

«Хеймдалль (…) побывал на острове Вагаскер и у камня Сингастейн: тогда у них с Локи была распря из-за ожерелья Брисингов» – так начинается рассказ Снорри о важной легенде, касающейся завоевания золота; и помимо краткого указания на сюжет мифа, нас удостоили лишь намека на то, что ценное ожерелье покоилось в глубине вод и что досталось оно Хеймдаллю. Миф подразумевает драматическую игру, разыгрываемую для того, чтобы оградить сокровища клана от поползновений сил зла и в то же время возобновить удачу, заключенную в принадлежащих ему вещах. Поэт «Вёлуспы» держал в голове эту драму, когда превратил Хеймдалля и Локи в противников в решающей битве между богами и великанами. Тот факт, что этот миф в нашей версии ставит в центр ожерелье, именуемое Брисингамен, вероятно, напоминает об индивидуальной форме драмы, рожденной в клане Брисингов (сравните с другими семейными преданиями, связанными с сокровищем, например в клане Бросингов в «Беовульфе»). Брисинги жили в Южной Германии, и перенесение их родовой легенды в Скандинавию произошло в результате заключения брачных или дружественных союзов, как это случилось с легендой о Сигурде.

Состязание между богом и демоном, тождественное закланию Фафнира, было частью жертвенной драмы у большинства народов и было увековечено в кеннингах или ритуальных формулах, которые называли золото лежбищем змея, «логовом Фафнира». В течение обряда золото на жертвеннике охраняла сила Хеймдалля.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Книга профессора современной истории в Университете Сент-Эндрюса, признанного писателя, специализирующегося на эпохе Ренессанса Эндрю Петтигри впервые вышла в 2015 году и была восторженно встречена критиками и американскими СМИ. Журнал New Yorker назвал ее «разоблачительной историей», а литературный критик Адам Кирш отметил, что книга является «выдающимся предисловием к прошлому, которое помогает понять наше будущее».Автор охватывает период почти в четыре века — от допечатной эры до 1800 года, от конца Средневековья до Французской революции, детально исследуя инстинкт людей к поиску новостей и стремлением быть информированными. Перед читателем открывается увлекательнейшая панорама столетий с поистине мульмедийным обменом, вобравшим в себя все доступные средства распространения новостей — разговоры и слухи, гражданские церемонии и торжества, церковные проповеди и прокламации на площадях, а с наступлением печатной эры — памфлеты, баллады, газеты и листовки. Это фундаментальная история эволюции новостей, начиная от обмена манускриптами во времена позднего Средневековья и до эры триумфа печатных СМИ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Эндрю Петтигри

Культурология / История / Образование и наука