Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев

С течением времени право на месть среди южных племен германской семьи постоянно угасало. Самое радикальное отношение к этому вопросу демонстрирует Бургундский закон, согласно которому, за убийство полагалась смертная казнь; это условие полностью устраняло попытки взять закон в свои собственные руки. Однако добрые бургунды были еще далеки от совершенства, и законодатели находили необходимым подчеркнуть, что казни должен быть подвергнут только виновный в убийстве, и никто другой. Другие народы, вероятно, еще не продвинулись за пределы этапа ограничений, когда они начали создавать свои законы. К сожалению, из-за случайной природы законов мы можем проследить это движение лишь с помощью отдельных проблесков.

Закон алеманнов ограничился различием между удовлетворением желания отомстить, возникающим спонтанно, и спланированной и хладнокровно осуществленной местью. Человек, который вместе с помощниками, оказавшимися под рукой, пускается преследовать убийцу сразу же после трагедии и убивает его в его же собственном доме, должен был уплатить простой штраф в размере, равном цене человеческой жизни; но если он специально находил себе помощников, то размер штрафа возрастал в девять раз.

Среди франков первыми занялись реформами Каролинги. Сначала право мести признавалось полностью, по крайней мере в случае серьезных преступлений. В славянских законах упоминается о наказании всякого, кто без разрешения снимет с шеста голову, насаженную на него мстителем для того, чтобы известить всех о своей мести. Мы узнаем о хорошем человеке Гундхарте, который вынужден был все время сидеть дома, потому что ему угрожала месть. Тогда он обратился к Эгинхарду, который написал (вероятно, около 830 г.) слезное письмо Грабану, велев этому слуге Христову освободить Гундхарта от военной службы, поскольку его появление в армии позволит его врагам убить его. Попытки короля реформировать закон ограничились в основном искренними и сердечными увещеваниями обеих сторон примириться и отказаться от мести.

Наиболее интересными являются ограничения, которым закон подвергал месть у саксов. Во-первых, она запрещалась во всех случаях, если ущерб был нанесен с помощью домашнего животного или из-за того, что оно вырвалось из рук управлявшего им человека; хозяин животного должен был уплатить штраф, но закон запрещал мстить ему. Более того, человек, который не сделал никому зла, не должен был отвечать за поступки своих людей; если они действовали по его тайному наущению, тогда, конечно, он должен был заплатить штраф или подвергнуться мести. Если же виновный человек совершил зло по своей инициативе, то по закону разрешалось отречься от него и заставить его, вместе с семью ближайшими родственниками, стать объектами мести. И наконец, если произошло убийство, то семья душегуба обязана была купить себе освобождение от мести, заплатив третью часть простой виры за убийство; оставшаяся часть огромного штрафа (в девять раз больше обычного) падала на убийцу и его сыновей. Если они не могли заплатить эти деньги, то подвергались мести.

В кратком фризском законе читаем следующее: если кто принудит другого человека к убийству (здесь, очевидно, снова имеются в виду отношения хозяина и слуги), то сумеет избежать мести только в том случае, если убийце удастся сбежать; в этом случае он обязан уплатить только третью часть штрафа. Если же убийца не покинул страны, то решение остается за пострадавшей стороной – согласится ли она отказаться от мести обидчику и уладить дело миром или нет. И если человек сумеет доказать, что он непричастен к поступку своего слуги, то ему удается избежать мести; тем не менее он должен заплатить штраф.

Законодатели Ломбардии много занимались вопросами мести, стремясь решить вопрос, как загнать ее в более узкие рамки. Их указы открывают перед нами интересную картину того, какое положение занимала месть в самом законе и в тех случаях, когда оскорбленные стороны брали исполнение закона в свои руки. В случае непреднамеренного убийства, имевшего место среди людей, работавших вместе, а также в случае нанесения ущерба домашним скотом, вырвавшимся на свободу, месть запрещалась. Согласно Эдикту Ротари[16], мстить за оскорбление или удар было запрещено; дело ограничивалось одним штрафом. В ответ король устанавливал такую цену: «По этой причине мы для каждого типа раны и удара установили плату, которая выше, чем была у наших предков, для того чтобы штраф помог отбросить мысли о мести и сделать все возможное для полного примирения».