Эпоха викингов в Северной Европе

Из числа восточных импортов, поступавших в Скандинавию с территории Древней Руси, наиболее массовой и динамичной категорией находок является монетное серебро. Наряду с кладами, особое значение имеют монеты в закрытых археологических комплексах могильника крупнейшего шведского центра, связанного с Востоком — Бирки [117, с. 149-163].

Из примерно 1200 погребений Бирки в 106 найдено 129 восточных монет (2 византийских, 3 сасанидских, 124 арабских), 18 — западных и 37 — скандинавской чеканки. На протяжении IX — первой половины X в. серебро поступало в Бирку неравномерно, несколькими волнами.

Первая волна восточного серебра в Бирке датируется временем до 839 (859) г. В середине IX столетия (отмеченного участием свеев в деятельности «каганата русов») наступает спад в поступлении арабского серебра, который, видимо, попытались восполнить, во-первых, поступлением западных монет, во-вторых, первыми опытами собственной чеканки: «монеты Бирки» типов KG 3, KG 4, KG 5 (по классификации Б.Мальмер) выпущены около или после 825 г. [358, с. 109-133, 201-218, 246].

Перерыв, вызванный, видимо, взиманием дани, а затем «изгнанием варягов», прекращается после того, как славяне Ладоги, опираясь на «призванного» князя Рюрика с его, вероятно, западнобалтийской (датской или датско-норвежской) дружиной викингов, стабилизировали отношения со шведами.

Вторая волна восточного серебра поступила после 860 (862) г. Монета византийского императора Михаила III (842-856 гг.), возможно, связана с участием варягов в походе Аскольда на Константинополь (по византийским источникам, 860 г.). Вскоре после этого «русы», по свидетельству Мухаммеда аль-Хасана, написавшего «Историю Табаристана», напали на Абесгун. Видимо, уже во второй половине IX в. наметился своеобразный «круговой маршрут» через Русь в мусульманские земли, непосредственно к источникам серебра.

Третья волна, наиболее компактная и массовая, датируется временем между 907 и 913 гг. Несомненно, она связана с походом Олега на Константинополь, после которого «русы» в 909-910 гг. разграбили Абесгун, Миан-Кале и другие города Закаспия, а в 912-913 гг., по свидетельству Масуди, совершили еще один грабительский поход «на 500 кораблях» [130, с. 218, 231-234]

Четвертая, последняя, волна арабского серебра (ок. 944 г.) может быть сопоставлена со знаменитым походом на Бердаа, во главе которого, как предполагал М.И.Артамонов, стоял воевода киевского князя Игоря варяг Свенельд [17, с. 32]. Бердаа находился в центре зоны обращения серебра, выпускавшегося на тех монетных дворах, продукция которых, по данным X.Арбмана, представлена в Швеции [270, с. 136]. Именно здесь в первую очередь было захвачено это серебро в качестве военной добычи.

Могилы предполагаемых «ветеранов походов» 913-914, 943-944 гг. содержат не только серебро, но и другие вещи, свидетельствующие о связях с Востоком. Наряду с предметами роскоши (дорогие ткани, посуда, украшения), которые могли быть не только добычей, но и товарами, поступавшими в Бирку, есть находки, иллюстрирующие более сложный, многоплановый характер этих связей. Так, в камерном погребении №735 (X в. с монетой первой волны, превращенной в подвеску), открыто захоронение воина в сопровождении женщины и коня. Среди мужских вещей — массивная булавка с длинной иглой, украшенная тремя масками, по манере изображения близкая маске из гнездовского клада 1867 г. В женском погребении, кроме скандинавских фибул (типа ЯП 51 с) найдено зеркало, остатки шелковой материи, бубенчик восточноевропейского происхождения. Особенно интересен набор вооружения: меч с опущенным перекрестьем (черта, по мнению оружиеведов, восточная), пика и овальные стремена. Весь этот набор мог сложиться только на Востоке, в условиях постоянного военного контакта с кочевнической степью. Перед нами, вероятно, одно из типичых погребений «русов в Бирке» — пышная могила варяга, после долгой жизни на Руси, вернувшегося на родину, где он, судя по погребальному обряду, занял видное положение среди местной раннефеодальной знати.