Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

Эти культуры относятся к обширному массиву культур шнуровой керамики (КШК), который складывается в период 2500–1450 гг. до н. э. Создавшее эти культуры население специализировалось на лесном пастушеском скотоводстве и охоте. Земледельческий уклад среднего неолита, в пору расцвета, несколько столетий обеспечивавший существование достаточно многочисленных и организованных групп населения (судя хотя бы по трудоемкости сооружения монументальных дольменов, ставших в то время устойчивой культурной нормой), исчерпал, по-видимому, свои ресурсы в условиях все более жесткого и контрастного суббореального климата. Разведение домашних свиней, коз и овец становится все более эффективным, в среднем неолите появляются одомашненные породы крупного рогатого скота. По мере сокращения площади лесов, выжигавшихся под пашни, на безлесых равнинах и склонах формировались пастбища, и скотоводство приобретало растущее значение в жизни оседлых племен. Пастухи-скотоводы и воины были, по-видимому, основным населением культуры шаровидных амфор в конце III тыс. до н. э. (2300–2100 гг.). Во II тыс. до н. э. скандинавские пастухи культуры шнуровой керамики, возможно, уже приручили лошадь: по крайней мере, известна янтарная миниатюрная скульптура-амулет этого времени, изображающая стреноженного и пасущегося коня (Froncek 1974: 88–89).

Скотоводы культуры шнуровой керамики нуждались в более обширном пространстве для осуществления своей хозяйственной деятельности, по сравнению со своими земледельческими предшественниками. Население этого круга культур распространилось из Средней и Северной Европы в Восточную, до Верхнего и Среднего Поволжья на востоке и Финляндии — на севере. В северной и восточной части территории расселения носители этих культур (фатьяновской и др.) были ассимилированы племенами культур ямочно-гребенчатой керамики, то есть растворились в формирующемся массиве финно-угорских народов. В южной и западной части ареала культур шнуровой керамики развитие их продолжалось и привело к формированию народов индоевропейской языковой семьи, северная ветвь которой стала общим предком германцев, балтов (летто-литовцев) и славян.

В начальных фазах этого процесса, видимо, определенное значение имели «выбросы» населения из южной Скандинавии на противолежащий берег Балтийского моря: так, жуцевская группа культур шнуровой керамики в Польше впервые очерчивает в Поморье и нижнем Повисленье компактный ареал узкой прибрежной полосы вдоль Гданьской бухты, Вислинского залива и Куршского залива (до устья р. Преголя в Калининградской области России) (Кухаренко 1969: 52–53). Скандинавские «мигранты» впервые освоились в Восточном Поморье Польском, где в дальнейшем не раз оседают переселенцы эпохи поздней бронзы — раннего железа (культура лицевых урн), римского времени (вельбарско-цецельская культура готов и гепидов), эпохи викингов, и позднее с поляками здесь соперничают ганзейские купцы-колонисты, шведы и немцы, до XX века борющиеся за Trójmiasto, «Троеградье» Колобжег-Гдыня-Гданьск (родина основателя «Солидарности» 1980-х и первого президента постсоциалистической Польши Лexa Валенсы).

«Этногенерирующая роль» такого локального очага в Поморье Польском обусловливалась природными, геолого-гидрографическими факторами. Морской берег Балтики между Вислой и Одером практически не имеет безопасных бухт, кроме эстуариев этих больших рек. Кашубская возвышенность делит Поморье на Западное (Надодерское) и Восточное (Привисленское). Нижнее Повисленье, с открытой системой речных путей в глубь материка, с одной стороны, удобно для сравнительно безопасной концентрации первоначальных, нередко — разноплеменных, мигрантов; с другой, консолидируясь в этом регионе, новообразованные группы обретают способность к дальнейшей экспансии (в основном на восток, юг и юго-восток, в направлении от Балтики к Черному морю), но в ходе этой миграции в конце концов, в большей или меньшей мере, растворяются в общем потоке поднятых и вовлеченных ими в это движение племен и народов. Со времен «шнуровой керамики» эта схема, с большими или меньшими вариациями, реализуется в течение бронзового и железного веков. Устойчивость трассы миграций обеспечивал служивший ее основой «Янтарный путь», с Нижней Вислы и далее в Подунавье и на Балканы. Янтарь из ютландских и прибалтийских местонахождений (elektron греков) уже во II тыс. до н. э. составлял парадные ожерелья погребений микенских гробниц ахейской Греции и все последующие столетия, до рубежа н. э., был первой, и важнейшей, из статей «северного экспорта» из Скандинавии в античное Средиземноморье.