Эпоха Владимира Путина. К вопросу об исторической миссии второго президента России

Не прислушался «Великий кормчий» к советам Варги по поводу того, что не стоит взваливать на плечи СССР экономику стран Восточной Европы, как и тратить средства на дармовую поставку вооружений как нашим «социалистическим», с позволения сказать, соседям, так и «прогрессивным» политическим режимам Азии, Африки и Латинской Америки. А жаль. Пройдут годы и десятилетия, которые с непреложностью покажут, что Евгений Самуилович Варга был гениально прозорлив, предостерегая Сталина от этой стратегической ошибки. Не надо было навязывать странам Восточной Европы ту модель существования, которая с грехом пополам доковыляла до 1990-х годов и с грохотом обрушилась, безвозвратно потреби под своими обломками всю ту экономическую и прочую помощь, которую Советский Союз, вытягивая из себя последние жилы, оказывал «братьям по социалистическому лагерю», лишая собственный народ многих материальных благ. Мало того что сами мы надорвались, так еще и в этих пресловутых «странах социалистической ориентации» воспитали враждебную к России интеллигенцию. Я уже не говорю о том, что вся эта экономическая, военная и прочая помощь оказывалась за счет прибавочного продукта, создаваемого не во всем Советском Союзе, а в основном – в самой большой союзной республике – РСФСР – и самым многочисленным народом СССР – русским народом (об этой стороне дела будет сказано ниже).

Словом, Сталин пришел к выводу, что необходимо «высвободить финансовые средства для противостояния с западными странами в холодной войне, а для этого следует перейти к жесткой политике государства в социально-экономической политике[71].

Глава 6 Конец «Эпохи Путина» – начало новой социальной реальности

Что несет в своем содержании фраза «конец эпохи Путина» без знака вопроса, который в начале настоящей книги вынесен в заголовок?

Приведенный выше материал, как мне кажется, показывает, что окончание этой эпохи (когда-то это конечно же произойдет и в буквальном смысле, но не в ближайшие годы, что совершенно очевидно) означает не уход Путина из сферы политики, а знаменует собой конец затянувшегося во времени переходного периода от советской социально-экономической и политической системы, в рамках которой мы все еще пребываем (что уж там греха таить, мы все еще до конца не выбрались из сталинской шинели), к новой политической и социальной системе, а по сути – к новой социальной и политической реальности.

В российском обществоведении еще нет названия этой новой реальности, полностью отсутствует и концептуальное ее представление. Но в том, что после окончания эпохи Путина, то есть по окончании переходного периода, эта новая социальная и политическая реальность не может не наступить – сомнений уже ни у кого вызывать не должно. Условно ее можно обозначить как новое социальное государство, приблизительно по своим основным характеристикам похожее на такое, которое в 1948 году попытались разработать Н.А. Вознесенский и А.А. Жданов.

Вместе с тем и одновременно с тем новая реальность постепенно подступает и к странам старой Европы. Король Нидерландов Виллем-Александер 30 апреля 2013 года условно назвал эту новую реальность государством всеобщего участия. Если судить по политическим публикациям стран Старого Света, общественное мнение Европы пока еще «не слышит» произнесенный Виллемом-Александром политический прогноз. Но своего рода заговор молчания, проявляемый в европейских средствах массовой информации по поводу его заявления, сути дела не меняет: Европа вступает в новую эпоху своего исторического существования.

А поскольку означенные выше изменения уже практически происходят одновременно и в Европе, и в России, со временем на территории всего европейского континента от Лиссабона до Сахалина должна возникнуть и новая международная реальность, которая, по-видимому, должна будет заключаться в том, что впервые после векового радикального идеологического и политического отталкивания друг от друга у России и стран Старого Света может появиться историческая возможность если не сблизиться на условиях комплиментарного (в соответствии с теорией Л.Н. Гумилева) сотрудничества в русле общих поисков modus vivendi, то во всех случаях – приемлемого для обеих сторон исторического общежития, где каждый участник остается при своих национальных ценностях, но при этом не стремится уничтожить друг друга, как это было в XX веке.

Причины такого сближения обусловлены исторической необходимостью.