Эпоха Ворона 1. Шпион

Купец расплатился с нами заранее, как только стали видны крепостные стены Ульфбурга. Каждый из нас получил по обещанной золотой монете, которая терялась на фоне доли от добычи, отнятой у пиратов. В одночасье из двух нищих, безродных гномов мы превратились в довольно обеспеченных господ. Я тут же потратил половину заработанного состояния, приобретя у купца альвийский лук с колчаном стрел. В отличие от меня, мой бережливый брат не стал зариться на какой-либо товар, а просто рассовал полученные монеты по потайным кармашкам на поясе. С момента битвы с разбойниками Пфырфри всё больше и больше раздувался от гордости за своего названого брата, каждый раз требуя от торговца вновь описывать действо в мельчайших подробностях. Сын Ловара помалкивал первые несколько часов после боя, время от времени с опаской косясь на меня, но наутро его как будто бы прорвало, и он засыпал меня вопросами, на которые у меня самого не было ответов:

– Как у тебя получилось заставить Певуна стрелять? Где ты учился стрельбе из лука? Где ты учился владеть мечом? В каком клане ты родился? Сколько тебе лет? Где именно жил? Почему я о тебе до сих пор не слышал? Почему ты всё время молчишь, в конце концов?!

Поёжившись, я посмотрел на Фри, ища спасения, и он не заставил себя долго ждать.

– Во-первых, – начал он, – тебе прекрасно известно, змей, что у ищущих не принято спрашивать, откуда они родом. Во-вторых…

– К ётуну вежливость и обычаи! – прервал его Фрегг. – Здесь особый случай! Да чтобы заполучить твоего брата в свои ряды, кланы перегрызут друг другу глотки. Такого воина свет ещё не видывал!

– Вот в этом я с тобой совершенно согласен! – благосклонно поддержал его Пфырфри. – Так и быть, постараюсь ответить на твои вопросы и…

– Ну, давай, не тяни! – снова прервал его купец с мольбой в глазах.

– Итак, Рино – сын Балина, мой единокровный брат, – стал вдохновенно заливать цверг. – Про клан, нас породивший, рассказывать не буду, однако скажу, что отец наш, Балин, имеет замок, в котором мы и выросли. Мне сто четырнадцать, а Рино немного старше, ему сто двадцать. Мы учились владеть мечом у старого оружейного мастера и оба преуспели в этом искусстве, намного превзойдя учителя. Однако мой старший брат был талантливее меня с рождения. У него всегда получалось всё, за что он брался. Единственное, в чём он никогда не мог сравниться со мной, это в мастерстве слов. Я большой мастак поболтать, а Рино терпеть этого не может, но это ты, видимо, уже заметил. Из лука ни его, ни меня никто стрелять не учил. Тебе ли не знать, змей, что такое оружие цверги обычно не применяют. Да мне самому интересно, как у него получилось оживить альвийский лук. И кстати, действительно – как? – повернулся он ко мне.

– Да я сам не знаю! – попытался отмахнуться я. – Я его просто погладил, и всё! Дальше он уже действовал сам по себе. Магия, в общем.

– То, что это магия, любому мальцу и так понятно, – хмыкнул Фрегг. – А как ты догадался, что его надо было именно погладить?

– Сказал же! НЕ-ЗНА-Ю! Просто понравилась гладкая поверхность, вот и погладил.

– Слышь, Рино? – оживился Фри. – А если я его поглажу, у меня он тоже будет стрелять?

– А мне почём знать? – начал закипать я от их приставаний. – Попробуй, и увидишь!

– И верно! Эй, купец, тащи сюда лук!

– Тебе надо, ты и тащи, – последовал ответ. – Оружие лежит у правой стенки, а колчан со стрелами у левой. Я их на всякий случай разделил. Ну вы понимаете, да? Всё-таки лук как будто бы живой, – неожиданно смутился торговец.

Пфырфри полез в фургон и через минуту появился оттуда с луком и стрелами.

При виде гнома, сжимающего это чудесное оружие, я ощутил укол ревности, однако постарался не показать этого и с невозмутимым видом стал наставлять названого брата:

– Да ты не тетиву гладь, а руны. Я же сказал гладь, а не лапай. Легонько и не так быстро. Поглаживай нежно и зови шёпотом: «Лаулайя». Я же сказал шёпотом, а ты орёшь. Ну что ты делаешь? Это же не весло, а лук!

Через какое-то время Фри устал и решил оставить свою затею.

– Слышь, змей? – обратился он к нашему спутнику. – А ты не хочешь попытаться?

– Не-а! – махнул рукой торговец. – Даже пробовать не стану. Все эти игрушки не для меня.

Я бережно принял из рук брата оружие и, слегка погладив руны, тихонько позвал:

– Лаулайя.

Лук снова ожил и радостно заиграл какую-то весёлую мелодию. Я наложил стрелу и, сам не знаю почему, выстрелил в небо. Стрела с лёгким свистом ушла вверх и пропала из поля зрения в свете полуденного солнца.

Я удивлённо посмотрел на лук, а затем на своих товарищей. Они стояли, открыв рты.

– Ты чего это творишь? – слегка оправившись от удивления, начал было купец.

– Ну… – пожал плечами я.

И вдруг к моим ногам свалилась пробитая стрелой тушка довольно крупной утки.

– Обед! – тут же нашёлся я.

Цверги заново распахнули рты и выпучили глаза.

– А-а, теперь понятно! – вытерев рукавом выступивший на лбу пот, выдал сын Ловара. – Так бы сразу и сказал! Эй, Пфырфри, чего застыл? Иди разводи костёр!

Вот тогда я и решил. Во что бы то ни стало лук обязательно должен стать моим.