Эпоха Возрождения

Потерян, найден, сокрыт в течение долгого века,
Будет почитаем пастырь-полубог (Иисус Христос).
Когда Луна закончит свой большой цикл (конец XIX века),
Будет обесчещен другими обетами.

(Центурия 1, катрен 25)

Кроме вовлечения в религиозные споры Нострадамус, как и многие гуманисты Возрождения, не остался в стороне и от споров о праве народа на свободу и ликвидацию тирании насильственным путем. Он весьма эмоционален в своем отношении к тиранам:

Скоро заговорят о том, что лицемерная лживая тварь
Проворно поднялась из низов наверх,
Потом в кратчайшее время [он], вероломный и нерешительный,
Станет во главе Втероны.

(Центурия 1, катрен 12)

Нострадамус допускал, что при отстранении тиранов от власти возможно даже кровопролитие:

Древний город, творение Антенора (Падуя),
Не сможет более терпеть тирана:
Фальшивый однорукий в храме перережет [ему] горло,
А его сторонников народ предаст смерти.

(Центурия 6, катрен 76)

Сто раз умрет бесчеловечный тиран,
На его место поставлен сведущий и снисходительный.
Весь сенат будет под его рукой,
Будет рассержен злым смельчаком.

(Центурия 9, катрен 90)

Но, насколько можно судить по катренам, сама идея свободы ради свободы вызывала у Нострадамуса скепсис – убийство тирана не обязательно ведет к торжеству справедливости и социальной гармонии. Признавая право народа на убийство тирана, Нострадамус по-видимому, считал республику нестабильным образованием – господство черни, по его мнению, неминуемо вело к новым раздорам и войнам. Поэтому, свержение тирана, обретение свободы может привести к ухудшению положения в обществе. Поэтому мы читаем в его «Пророчествах»: «Области, города, селения, царства и провинции, которые сойдут со своих изначальных путей, чтобы стать свободными, поработят себя еще сильнее, и втайне будут рассержены своей «свободой». И, потеряв совершенную религию, они начнут избивать левых, чтобы вернуться направо».

Вольный город станет рабом свободы…

(Центурия 4, катрен 16)

Ученый был сторонником гуманной, просвещенной монархии, он считал, что, мудрый, рассудительный и «снисходительный» монарх, покровитель искусств, посылается народу Богом и служит образцом для подражания на протяжении многих веков.

До конца своей жизни предсказатель страдал от непонимания окружающих, интриг завистников и ненависти врагов. Круг его друзей был весьма узок, и в 1552 г. он жаловался: «В Салоне, где я проживаю, я нахожусь… среди скотов и варваров, смертных врагов словесности и досточтимой образованности». Несмотря на всеевропейскую славу, Нострадамус оказывался под огнем критики представителей самых разных слоев: священнослужителей и дворян, политиков и ученых, астрологов и тех, кто выступал против астрологии, протестантов и католиков и даже членов собственной семьи.

Знакомый Нострадамуса, поэт-протестант Якоб Секувираг напоминал в личном письме прорицателю греческие изречения: «ничего лучше скромности», «сохраняй чувство меры». Он писал: «Поверь мне, люди не читают твои сочинения с такой же доброй верой, которую ты излагаешь; столь велика порочность нашего века».

Уже после смерти провидца его сын Сезар отказывался напечатать неизданные рукописи своего отца, среди которых были и письма, – он утверждал, что в них содержится «нечто отбрасываемое и сомнительное».

Многие из современников обвиняли Нострадамуса в сношениях с падшими духами, шарлатанстве, растлении умов народа и королевской семьи, тайной приверженности иудаизму, самонадеянности и хвастовстве, алкоголизме и непрофессионализме.

На наш взгляд, объем критики был прямо пропорционален популярности его трудов, которая имела место во всех слоях общества – как во Франции, так и за ее границами.