Эпоха Возрождения

На авторство Хансдона указывают, по ее мнению, два сонета – 135-й (это последний номер из серии «Юноше») и 136-й – последний в серии «Женщине». Эти парные сонеты на одну и ту же тему, удивительно остроумные по содержанию и форме, подводят к пониманию тайны. В таинственных литерах «WH», которые традиционно рассматриваются исследователями как инициалы того, кому посвящены сонеты, Степанова увидела следующее: «Н» – это Henry или Hunsdon, Will – не имя, а «желание», следовательно, автор говорит о желании Henry, о желании Hunsdon. То есть «Сонеты» появились по желанию Генри Хансдона…

Исследовательница, полагающая, что на самом деле творчество Великого Барда – это коллективное творчество многих авторов, не приводит никаких других имен творцов «шекспириады», кроме лорда Хансдона, полагая, что остальными займутся другие сторонники этой версии. Но последняя так и не получила распространения, прежде всего из-за своей сложности.

Тесно связано с версией Инны Степановой весьма распространенное мнение о том, что автором всего написанного Уильямом Шекспиром является Кристофер Марло. Если эта российская исследовательница настаивает на том, что «шекспириада» – это тайный заговор, составленный для того, чтобы умалить славу английского драматурга и предшественника Шекспира Марло, то другая часть антистрадфордианцев полагает, что «шекспировский вопрос» иначе связан с перипетиями «тайной войны» против него. Наиболее известный защитник кандидатуры Марло – американский журналист Калвин Гофман – издал в 1955 году нашумевшую книгу, в которой попытался доказать теорию Шекспира-Марло.

Кристофер Марло как «кандидат в Шекспиры» коренным образом отличается от других кандидатур тем, что он был действительно драматургом, и притом гениальным. Если бы не ранняя смерть, то у Шекспира, вероятно, был бы среди современников действительно равный ему соперник. Но, как мы уже писали, Марло погиб 29 лет отроду, в 1593 году, когда подавляющая часть произведений Шекспира еще не была написана.

Это, казалось бы, непреодолимое препятствие не смущает сторонников кандидатуры Марло, у которых находится ответ на любое возражение. Чтобы понять их аргументацию, надо напомнить несколько фактов из жизни Марло, о которой, между прочим, мы знаем не намного больше, чем о жизни Шекспира. Родившись в тот же год, что и Шекспир, сын сапожника из Кентербери Кристофер Марло сумел закончить Кембриджский университет и получить степень магистра. Еще в университете он поступил на службу к Френсису Уолсингему – начальнику английской разведки. Это не было чем-то из ряда вон выходящим. Агентами секретной службы были и другие представители тогдашнего литературного и театрального бомонда, например, шотландский поэт Энтони Мэнди, действовавший в английском колледже в Риме, драматург и актер Мэтью Ройстон, рано умерший талантливый драматург Уильям Фаулер, и, возможно, Бен Джонсон.

Известно, что Марло учился в Кембридже, однако в феврале 1587 года молодой человек не пришел на занятия, никого заранее не предупредив. Для сегодняшних студентов это нормальная ситуация. Но в те времена пропущенные занятия могли стать поводом для исключения. Итак, студент исчез, не сообщив никому, куда уехал. Вернулся он только через полгода – в июне. Когда же университетские власти вздумали было строго допросить студента о причинах его продолжительной отлучки, из столицы им намекнули на неуместность подобного любопытства. Чем же был занят молодой человек во время отъезда? Марло в качестве тайного агента Уолсингема или одного из его помощников посетил страны континентальной Европы. Он выдавал себя за неофита – человека, недавно перешедшего в католицизм. Марло заезжал в Реймс, где в то время находился один из центров подготовки католических священников из англичан-эмигрантов, там будущий драматург беседовал с отцом Парсонсом. Резко отзывавшемуся о королеве Елизавете студенту рассказывали о планах католического подполья в Англии.

Однако позднее отношения Марло с правительством явно испортились. Он примкнул к вольнодумному кружку блестящего мореплавателя и ученого Уолтера Ралея. Иезуиты утверждали, что Ралей и его друзья богохульствовали: например, говорили, что не зря слово «Бог» (God), прочитанное наоборот, дает слово «пес» (Dog). В правительственных кругах на кружок Ралея тоже смотрели с недоверием. Шпионы Роберта Сесила ведь не могли знать, что через три века часть усердных антистрадфордианцев объявит, что кружок занимался «коллективным написанием» пьес, которые приписали потом актеру придворной труппы Уильяма Шекспира.