Эпоха Возрождения

Неудачные попытки Гофмана не помешали появлению других работ, поддерживавших авторство Марло – одного или в сотрудничестве с кем-то. Примером может служить изданная в 1968 году работа Д. и Б. Уинчкомбов «Действительный автор или авторы Шекспира». В этой книге делалась попытка поставить под сомнение факт убийства Марло и утверждалось, что драматург был еще более глубоко, чем предполагают, вовлечен в многие сражения «тайной войны». При этом отдельные интересные наблюдения соседствуют с чистыми домыслами. Уинчкомбы обращают внимание на то, с какой быстротой и категоричностью Тайный совет в своем решении от 9 июня 1587 года вступился за Марло, когда его дело разбиралось руководством Кембриджского университета. В решении, принятом Тайным советом, – в его составе находился и лорд Бэрли, являвшийся одновременно канцлером Кембриджского университета, – говорилось: «Ее Величеству не угодно, чтобы кто-либо, используемый, как Марло, в делах, затрагивавших благополучие страны, подвергался опорочиванию со стороны тех, кто не знал, чем он был занят». Обычно считают, что Марло ездил в Реймс для сбора сведений об иезуитах. Но это лишь воспроизведение ходивших тогда слухов, и не исключено, что их сознательно распускали для того, чтобы скрыть действительную миссию молодого агента.

Все, что нам известно о жизни Марло с 1587 по 1593 год, говорит о наличии у него вполне достаточных средств. Отношение к нему властей оставалось благосклонным. Об этом свидетельствует история с дуэлью. 18 сентября 1589 года Марло должен был драться на дуэли с неким Ульямом Бредли. Кристофер пришел на место назначенного поединка со своим другом поэтом Томасом Уотсоном. Бредли решил сначала скрестить шпаги с Уотсоном, очевидно, считая его более легким противником. Но ошибся – ему, правда, удалось ранить Уотсона, но тот нанес в ответ своему противнику смертельный удар. Через несколько дней власти нашли, что Уотсон убил Бредли в порядке самозащиты. Марло и Уотсона отправили в тюрьму – до очередной сессии суда. Однако драматурга выпустили уже через неделю под залог, а Уотсон оставался в тюрьме пять месяцев.

Важно отметить, что людей, которые свидетельствовали против Марло в роковом 1593 году, постигло суровое возмездие. При аресте 12 мая 1593 года драматурга Томаса Кида, жившего вместе с Марло, были найдены бумаги, которые официально обозначены в официальных протоколах как «порочные и еретические вымыслы, отрицающие божественность Иисуса Христа». Кид утверждал, что бумаги принадлежали Марло и остались с тех пор, как тот снимал это помещение, и что они случайно оказались в бумагах самого Кида. В своих показаниях Кид уверял, что Марло не раз высказывал при нем богохульные суждения, а также говорил о намерении убеждить высокопоставленных лиц принять сторону шотландского короля. Эти показания привели лишь к тому, что Кида оставили в тюрьме, подвергли пытке за «мятеж и ересь» и выпустили на свободу только в 1594 году, незадолго до смерти. Другой донос был послан, как мы уже знаем, неким Бейнсом. Возможно, что это простое совпадение, но второй обвинитель Марло тоже закончил свои дни в 1594 году – на виселице в Тайберне.

Вернемся к самому драматургу. Итак, 18 мая 1593 года был издан приказ об аресте Марло, 20 мая того же года в деле появилась запись, что он предстал перед лордами – членами Тайного совета. Ему было предписано ежедневно являться в помещение Совета до того времени, пока он не получит другого приказания.

По сравнению с наказаниями, постигшими его обвинителей, Марло отделался настолько легко, что возникает вопрос: не было ли ему просто предписано ежедневно посещать Тайный совет до получения нового секретного задания? Между прочим, если бы Марло должен был выполнять это решение совета, он никак не мог утром 30 мая оказаться в Дептфорде и проводить время в обществе Фризера, Скирса и Пули, которые все трое были (явно или неявно) агентами секретной службы. В этой связи то обстоятельство, что убийство произошло в месте, где его расследование должен был вести королевский следователь, а присяжными могли быть люди из находившегося неподалеку, в одной-двух милях, имения Томаса Уолсингема, должно привлечь особое внимание.