Эпоха Возрождения

Время, когда творил Великий Бард, совпадает с периодом становления Бэкона как политика и ученого: с 1592-го по 1612 год. В 1612 году его назначили на весьма ответственный пост генерал-адвоката. Невинная мистификация могла серьезно помешать дальнейшей карьере. Возможно, этим и объясняется быстрый и, казалось бы, ничем не обоснованный отъезд из Лондона актера Уильяма Шекспира. У генерал-адвоката не оставалось ни времени, ни желания продолжать прятаться под маской. Удивительно, но факт – чем больше писал Шекспир, тем меньше творил Бэкон. Справедливо и обратное замечание. Символичной и загадочной является и заключительная сцена «Бури» – последнего произведения Шекспира. В этой сцене изгнанный врагами миланский герцог, который затем стал волшебником Просперо, устроил с помощью своих чар счастливый брак дочери и вернулся на покинутую когда-то родину. Достигнув всех заветных целей, Просперо отказывается от владычества над подвластным ему миром волшебных духов. «От этих сил теперь я отрекаюсь, – восклицает он, – лишь одного осталось мне желать: мне музыки небесной нужны звуки». Чтобы сделать отречение полным, Просперо уничтожает сам источник своей волшебной власти – жезл и книгу с магическими заклинаниями. «Я раздроблю тогда мой жезл волшебный, и в глубь земли зарою я его, а книгу так глубоко потоплю, что до неё никто не досягнет». Эти слова приобретают новое звучание, если увидеть в них решение самого автора пьесы бросить литературную деятельность. Ведь Великий Бард – тоже величайший волшебник, ему подвластна магия слов, при помощи которых он, как Просперо, то насылал на души страшные бури, то навевал человечеству золотые сны. Но все это уже в прошлом. Чародей-творец все испытал, все изобразил, все истолковал, ему нечего больше сказать. Книга жизни прочитана – и можно её закрыть. Но ради чего он отрекается от своей волшебной власти? Как понять фразу «мне музыки небесной нужны звуки»? Если предположить, что автор пьесы все-таки Бэкон, то эта фраза приобретает особый смысл. Автор как бы говорит, что его литературная деятельность закончена, и он отрекается от нее ради поиска Истины, которая скрывается в Природе. Он отрекается от литературы ради науки.

Посмертное полное собрание сочинений умершего в 1616 году Шекспира, так называемое Первое Фолио, было подготовлено под негласным патронажем Бэкона. Причем издание вышло в свет именно тогда, когда ушла из жизни последняя свидетельница, которая могла развенчать миф о Шекспире – его жена. А несколько лет спустя этот мир покинул и сам Френсис Бэкон.

Шекспиров было двое?

Выдать чужой секрет – предательство, выдать свой – глупость.

Вольтер

Версия, согласно которой именно Френсис Бэкон был Великим Бардом, не устраивала многих исследователей «загадки Шекспира». Так весьма оригинальные идеи на этот счет выдвинула Марина Литвинова – известная российская переводчица. Когда она исследовала творчество Великого Барда, ее охватило неясное, интуитивное ощущение: под маской Шекспира скрывается не один, а двое авторов. Однако обо всем по порядку.

Исследуя материалы и документы английского Ренессанса, Литвинова натолкнулась на работы известных сатириков

XVII века – Джона Марстона и Джозефа Холла. В одной из своих сатир Холл писал о некоем человеке по имени Лабео, осыпая его градом насмешек. Прототипом Лабео, вероятно, является Шекспир, поскольку упоминаются его работы «Венера и Адонис» и «Исторические хроники». Холл говорит: «Уж коли ты пишешь, пиши один», и далее: «Я ругаю его, но с него, как с гуся вода, – он всегда может спрятаться за другого». Из этого Литвинова сделала вывод, что под псевдонимом Шекспир работали по меньшей мере два автора.

Другой писатель, Марстон, отвечая на сатиру Холла, прямо указал на то, кто кроется под именем Лабео – Бэкон. (Марстон упомянул его девиз «Mediocria flrma» («Золотая середина»). Естественно, впоследствии такое утверждение стало еще одним из аргументов в пользу версии бэконианцев.

Марина Литвинова обратилась к работам Спеддинга – крупнейшего знатока творчества Бэкона, в которых он утверждает, что Бэкон… не обладал поэтическим даром. Это подтвердило ее мысль о том, что под именем Шекспира писали два человека: Бэкон как автор идей, замыслов, прозаических текстов и некто, обладающий поэтическим талантом.